Неприятная профессия Джонатана Хога - Роберт Хайнлайн (1969)

Рэндалл тоже повесил трубку и вернулся в спальню. Синтия пребывала в том же состоянии. Он хотел было дотронуться до нее, но вспомнил о предупреждении доктора и поспешно отдернул руку. Но тут его взгляд упал на листок бумаги, из которого он чуть раньше сделал импровизированный стетоскоп, и не удержался от искушения еще раз проверить предыдущий результат. В трубочке снова послышалось обнадеживающее тум-тум. Он поспешно убрал ее и положил на тумбочку.

Десять минут пустого стояния и смотрения на нее, особенно когда кроме как грызть ногти заняться было нечем, слишком его нервировали. Он пошел на кухню, достал с верхней полки бутылку ржаного виски и налил себе щедрую порцию. Несколько мгновений Рэндалл смотрел на янтарную жидкость, потом вылил ее в раковину и снова вернулся в спальню.

Синтия по-прежнему пребывала в том же состоянии.

Он вдруг сообразил, что не сказал Потбери их адреса. Он кинулся на кухню и схватил телефонную трубку. Стараясь держать себя в руках, он аккуратно набрал номер. Ответил женский голос:

– Нет, доктора нет на месте. Хотите ему что-нибудь передать?

– Моя фамилия Рэндалл. Я…

– О… мистер Рэндалл. Доктор уехал как раз к вам минут пятнадцать тому назад. Он будет у вас с минуты на минуту.

– Но у него нет моего адреса!

– Что? О-о-о! Я уверена, что он знает ваш адрес… если бы он его не знал, то уже перезвонил бы мне.

Рэндалл положил трубку. Ситуация была более чем занятной… ладно, он дает Потбери еще три минуты, а потом придется снова звонить.

* * *

Раздался звонок домофона. Рэндалл тут же выскочил из кресла, как чертик из коробочки.

– Да?!

– Доктор Потбери. Это вы, Рэндалл?

– Да-да, поднимайтесь скорее!

Еще не прекращая говорить, он уже нажал кнопку электронного замка.

Когда Потбери наконец появился, Рэндалл уже ждал его у открытой настежь двери.

– Входите же скорее, доктор! Входите, входите!

Потбери кивнул и протиснулся мимо него в прихожую.

– Где больная?

– Вон там. – Рэндалл с нервной поспешностью провел его в спальню и, пока Потбери осматривал лежащую без сознания пациентку, напряженно склонился над женой с другой стороны кровати.

– Что с ней? Она поправится? Скажите, доктор…

Потбери с кряхтением выпрямился и ответил:

– Если вы наконец соблаговолите отойти подальше от кровати и перестанете распускать нюни, то, возможно, мы очень скоро все выясним.

– Ой, простите! – Рэндалл отскочил назад и устроился в дверном проеме. Потбери достал из саквояжа стетоскоп, несколько секунд послушал с невозмутимым выражением лица, передвинул инструмент и послушал еще немного. Наконец он убрал стетоскоп обратно в саквояж, и тут Рэндалл наконец счел возможным подойти поближе.

Но Потбери не обращал на него ни малейшего внимания. Большим пальцем руки он приподнял ей веко и взглянул на зрачок, потом приподнял ей руку так, что она свесилась с края кровати, и постучал кончиками пальцев возле локтя, потом выпрямился и несколько минут безмолвно смотрел на Синтию.

Рэндалл готов был разрыдаться.

Потбери проделал еще несколько странных, едва ли не ритуальных процедур, которые всегда проделывают с больными врачи. Некоторые из них Рэндалл вроде бы понимал, другие – совершенно нет. Наконец он внезапно заявил:

– Что вы делали вчера вечером… после того, как ушли от меня?

Рэндалл принялся рассказывать. Наконец Потбери с умным видом кивнул.

– Этого я и ожидал… это наверняка последствия потрясения, которое она пережила сегодня утром. Причем это чисто ваша вина.

– Моя, доктор?

– Вас же предупредили. Ни в коем случае не позволяйте ей приближаться к такому мужчине.

– Но… но… вы предупредили меня уже после того, как он ее напугал.

Потбери явно был слегка раздражен.

– Может, и нет. Может быть. Мне казалось, вас уже кто-то предупреждал и до меня. Впрочем, наверное, с таким типом, как вы, мне следовало бы быть умнее.