Неприятная профессия Джонатана Хога - Роберт Хайнлайн (1969)

– В принципе ничего. Просто он был не очень вежлив со мной… а может, мне так показалось.

– В таком случае, что он может иметь против вас?

– Не представляю, чтобы он мог что-либо иметь против меня, – озадаченно протянул Хог. – Мы встречались всего лишь раз. Разумеется, не считая проблемы анализа. Хотя зачем ему… – Он беспомощно пожал плечами.

– Вы имеете в виду анализ вещества под вашими ногтями? А я-то думал, вы рассказали это для красного словца.

– Нет.

– В любом случае дело не только в этом. Особенно после всего того, что он о вас наговорил.

– А что такого он обо мне наговорил?

– Он сказал… – Рэндалл замолчал, вдруг осознав, что Потбери ничего такого особенного о Хоге и не говорил. Все дело было в том, что он ничего толком так и не сказал. – В принципе ничего особенного, просто чувствовалось, что вы ему не по душе. Мало того, он ненавидит вас, Хог, – и страшно вас боится.

– Боится? Меня? – Хог недоуменно улыбнулся, как будто сочтя последние слова Рэндалла за шутку.

– Впрямую он так не говорил, но это и так было ясно как божий день.

Хог недоуменно покачал головой.

– Ничего не понимаю. По жизни я больше привык сам бояться людей, чем вызывать страх у них. Погодите-ка… а он сообщил вам результаты анализа, который делал для меня?

– Нет. Кстати, это напоминает мне о самой вашей странной особенности, Хог. – Он на мгновение замолчал, вспоминая совершенно невероятное приключение на тринадцатом этаже.

– Скажите, вы не гипнотизер?

– Боже упаси! А почему вы спрашиваете?

Рэндалл рассказал ему об их первой попытке проследить за ним. За все время рассказа Хог не сказал ни слова, хотя слушал крайне внимательно и с удивлением.

– Вот поэтому я и спросил, – с выражением завершил свой рассказ Рэндалл. – Никакого тебе тринадцатого этажа, никакой фирмы «Детеридж и Ко», вообще ничего! И тем не менее я помню все до мельчайших подробностей так же ясно, как сейчас вижу ваше лицо.

– И это все?

– А по-вашему, этого мало? Впрочем, могу добавить еще кое-что. Может, это и не так уж важно, но вы сможете судить, насколько сильно все это подействовало на меня.

– И что же это?

– Минуточку.

Рэндалл встал и отправился в спальню. На сей раз он уже не так осторожно открыл дверь, хотя и притворил ее за собой. С одной стороны, он нервничал из-за того, что не может постоянно находиться рядом с Синтией, с другой – если быть честным, то даже Хог составлял ему компанию и хоть немного снимал напряжение. Для себя же он объяснял свое поведение тем, что пытается докопаться до истинных причин постигших их бед.

Он снова послушал, как бьется ее сердце. Удовлетворенный тем, что она все еще жива, он взбил ей подушку и откинул с лица непокорную прядь волос. Потом нагнулся, нежно поцеловал ее в лоб и поспешно вышел из спальни.

Хог ждал его.

– Ну и?.. – спросил он.

Рэндалл тяжело опустился на стул и подпер голову руками.

– Все по-прежнему.

Хог воздержался от бесполезного ответа. Через некоторое время Рэндалл усталым голосом принялся рассказывать ему о кошмарах, снившихся ему последние две ночи.

– И имейте в виду, я вовсе не придаю им большого значения, – добавил он, закончив свой рассказ. – Я вовсе не суеверен.

– Интересно, – задумчиво протянул Хог.

– Что вы имеете в виду?

– Я не имею в виду ничего сверхъестественного, но разве эти сны не могут являться не совсем случайным явлением и быть навеяны переживаниями последних дней? То есть я хочу сказать, не может ли рядом с вами пребывать некто, кто заставляет вас видеть то, что вы видели в здании «Акме», а соответственно, по ночам видеть и подобные кошмары?

– Как это?

– Скажите, мистер Рэндалл, кто-нибудь ненавидит вас?