Последняя принцесса Индии - Мишель Моран (2015)

Мы увидели, как маленькая Моти быстро взбирается по раскрошенным ступеням, ведущим наверх башни. Она успела поджечь фитиль и выстрелить из пушки всего лишь раз, потому что пули разворотили ей грудь. Взрывная волна сбила меня с ног, и я упала на землю. Повсюду звучал грохот орудийной пальбы и раздавались пронзительные крики. Я, шатаясь, поднялась на ноги. В сопровождении Арджуна и Мандар я заковыляла мимо горящих руин к Панч-Махалу.

– Где рани? – кричала я, но никто не знал.

Везде бегали люди. Вопили перепуганные дети. А затем Арджун указал мне на подвергшийся разрушению внутренний дворик. Красивые плиты, его устилавшие, теперь во многих местах были расколоты ядрами, а вода в фонтане почернела от падающего в него пепла. Рани окружали советники и военные. Лоб ее был выпачкан в саже.

– Англичане перестанут стрелять, когда стемнеет, – увидев Арджуна, сказала она. – Но с рассветом…

Недосказанные слова повисли в воздухе.

– Что нам делать? – спросил капитан.

Рани смотрела вдаль, где над местом, куда попало ядро мортиры, клубился дым.

– Соорудить защитное кольцо вокруг дворца. Надо защитить женщин и детей, укрывшихся в Панч-Махале.

В залах и коридорах дворца толпились люди. Все, кто не смог или не захотел бежать от британской армии, нашли здесь убежище. Но мы понимали, что британцам вполне под силу поджечь здания и обратить все вокруг в руины и пепел. Тех, кто попытается бежать, они просто пристрелят.

В ту ночь мы спали в коридоре перед дверями, ведущими в покои рани. Арджун стоял на первой страже. Мне как раз снилась Моти, взбегающая вверх по лестнице на башню. Она кричала: «Сита! Сита! Проснись! У меня был сон!»

Я открыла глаза и увидела перед собой лицо рани.

– У меня был сон, – повторила она.

Рани никогда прежде не говорила при мне о своих снах.

– Я видела ангела, – поведала она мне.

В индуизме нет ангелов, а вот у христиан и мусульман они есть.

– Она была одета во все красное, а драгоценные камни на ее платье сверкали ярче, чем это, – молвила рани, рукой указывая на масляную лампу, которая висела недалеко от нее. – Она держала в руках клубок пламени. Руки ее начали гореть. Ангел сказала, что такова доля крепости. Джханси обречен быть разрушенным пламенем.

– Но почему ангел? – ощущая, как дрожит мое тело, спросила я. – Почему не Дурга, не Рама, не Кали?

– Я не знаю. Но она казалась мне такой же осязаемой, как ты сейчас.

– Вы еще кому-либо рассказывали о вашем сне? – спросила я, думая о том, что не следовало бы этого делать.

– Нет. Сита, это больше чем ночной кошмар. Это видение.

Мы немного помолчали.

– Через несколько часов взойдет солнце, – произнесла я, – и англичане будут здесь.

– Да.

Видно было, что госпожа пытается избавиться от непрошеного видения.

– Мы должны приготовиться, – сказала она.

Мы начали будить выживших дургаваси и дворцовых стражей. Первой рани разбудила Кахини. Видя, с какой заботой кладет рани ладонь на руку Кахини, я пожалела о том, что вместо Моти не погибла эта особа.

К пяти часам утра все проснулись и стали ждать.

С оружием наготове мы стояли у пролома в крепостной стене и вслушивались в оживленные птичьи голоса. Птицам было все равно, что мы убиваем друг друга. Им было безразлично, кто возьмет верх. Завтра они будут щебетать как ни в чем не бывало, даже если все наши бездыханные тела поплывут по водам Ганга. Рани выглянула из-за края защитного парапета. Я увидела это в тот же миг, что и она: на северном берегу реки Бетва стеной поднималось пламя от горящей травы, а в его свете была видна армия, настолько огромная, что нельзя было различить ни конца ее, ни края.

Глава 26