Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Наша внешняя политика тоже нам указана, и мы тоже вынуждены проводить ее. Раньше мы прибегали к разным уверткам и ходам, брели ощупью, теперь все определено, четко и необратимо, притом не столько по нашему выбору, сколько по необходимости. Я счастлив, тысячу раз счастлив, что эта необходимость заставляет нас делать как раз то, что мы и сами делали бы по нашему выбору. Мы полны решимости сократить наши вооруженные силы. Заметьте, что на этот счет нечего рассуждать, надо действовать, ибо нам надо сделать выбор между разоружением и банкротством. Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее. В данном же случае, как нам представляется, надо выбирать между огромным благом и ужасным злом. Тем не менее вчера еще такой выбор не был для нас легким: нам мешали ложная филантропия и воинственные настроения, с которыми приходилось считаться. Сегодня ни того, ни другого нет. Что бы ни говорили насчет того, что страсть безрассудна, но она не может дойти до такой степени, чтобы потребовать от нас вести войну без денег. Поэтому мы заявляем с этой трибуны, что мы разоружаемся, и следствием и принципом нашей внешней политики отныне становится невмешательство. Пусть нам больше не говорят о преобладании и об упреждающем наращивании сил, пусть больше не показывают на карте Венгрию, Италию, Польшу как на поля славы и бойни. Если у нас есть выбор, мы хорошо знаем все «за» и «против» в том, что касается пропаганды войны. А вы, вы тоже хорошо знаете, что когда и выбора-то никакого больше нет, и всякий конфликт, спор, распря становятся ненужными. Армия будет сокращена до численности, необходимой, чтобы гарантировать независимость страны, и тем самым все остальные страны могут быть уверены в своей собственной независимости, если ее наличие зависит от нас. Так пусть они проводят свои реформы, притом такие, какие хотят; пожелаем лишь, чтобы они не предпринимали того, чего не в состоянии выполнить. Мы торжественно и твердо заявляем им с этой трибуны, никакие партии, раскидывающие их, не получат поддержки наших штыков. Да что я говорю? Им даже нет нужды и слышать подобное, потому что мы зачехлим наши штыки, а вернее, ради большей надежности, перекуем, как говорится, мечи на орала. Я слышу возгласы из зала, и, насколько я понимаю, вы утверждаете, что это, мол, и есть политика по принципу «Каждый у себя и каждый за себя»». Еще вчера мы могли бы поспорить с вами о ценности такой политики, поскольку мы могли выбрать либо эту, либо всякую иную политику. Вчера у меня нашлись бы доводы и резоны, я сказал бы: да, каждый у себя и каждый за себя, но лишь в той степени, в какой дело имеет отношение к грубой силе. Но сегодня я скажу, что политика, проводимая по вышеназванной формуле, вовсе не означает разрыва связей между народами. Давайте поддерживать со всеми отношения, добрые отношения, в области философии, науки, искусства, литературы, торговли. Именно так человечество просвещается и прогрессирует. Но отношения, устанавливаемые посредством сабли и ружья – нет, я их не хочу. Превосходное единые семьи не ходят друг к другу в гости с оружием. Сказать, что они живут по правилу «каждый у себя», было бы странно и неуместно. Кстати, что сказали бы мы, если бы, чтобы покончить с нашими разногласиями, лорд Пальмерстон высадил на наше побережье английский полк? Разве лицо у нас не запылало бы гневом? Как нам отказаться верить, что и другие народы стремятся соблюсти свое достоинство и обеспечить свою независимость? Так я сказал бы вчера, ибо если есть выбор между двумя манерами политики, надо выбрать и оправдать ту, которой отдается предпочтение. Сегодня я такого не говорю, потому что выбор принадлежит не нам. Большинство, отказавшее нам в доходах, чтобы заставить нас сократить расходы, не будет столь непоследовательным, чтобы навязать нам разорительную политику. Если кто-нибудь, зная, что налог на почту, соль и напитки сокращается, зная, что наш бюджет имеет дефицит в 500 миллионов, если он все-таки имеет смелость провозгласить принцип подстрекательства к войне, который, угрожая Европе, заставляет нас даже в мирное время прилагать разорительные военные усилия, пусть он выйдет сюда и возьмет наши портфели. Мы не возьмем на себя стыла за такое ребячество. А мы уже сегодня начнем проводить политику невмешательства. Уже сегодня мы приняли меры по увольнению определенной части личного состава вооруженных сил. Уже сегодня принимаются решения об упразднении бесполезных посольств.