Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Да, я спрашиваю: где преступление? В коалиции, в безработице, в чьем-то влиянии, на которое уже здесь намекали? Нам говорят: сама коалиция уже есть преступление. Должен признаться, что я не приемлю такой доктрины, потому что слово «коалиция» – синоним слова «ассоциация». Одни и те же этимология и смысл. Коалиция, независимо от целей и способов ее деятельности, сама по себе не может рассматриваться как некое правонарушение, и г-н докладчик это чувствует, так как, отвечая г-ну Морену, спросившему, могут ли рабочие спорить с хозяевами по поводу своих заработков, уважаемый г-н де Ватимениль сказал: «Конечно могут; они могут ходить к хозяину поодиночке или явиться все вместе, могут выделять делегации или назначать комиссии». А между тем, чтобы назначить комиссию, надо сначала договориться, согласовать, ассоциироваться, то есть нужна коалиция. Так что, строго говоря, правонарушение и преступление еще не заключаются в самом факте образования коалиции.

Тем не менее именно здесь хотят усмотреть преступление и утверждают, что противоправным является уже само начало практических действий в направлении к коалиции. Но разве начало совершенно невинных действий превращает их в вину? Не думаю. Если какое-то действие действительно неблаговидно, то все равно закон начинает применяться лишь тогда, когда начинает воплощаться в практику само это действие. Я бы сказал даже, что наличие действия – это его начало. А вы утверждаете обратное: дескать, взглянул человек не так – уже преступление, причем взгляд становится преступлением, как только человек начинает взглядывать. Но сам г-н де Ватимениль признает, что не надо доходить до стадии замысла предосудительного действия. Когда же само действие непредосудительно и результаты его тоже непредосудительны, то совершенно очевидно, что такое действие ни на какой стадии не содержит правонарушения.

Что вообще означает словосочетание «начало действия»?

Коалиция может проявиться и начаться тысячью способов. Но нет, этой тысячью никто не интересуется, а все сосредоточили внимание на добровольной безработице. Но если безработица считается началом коалиции, тогда делайте вывод, что безработица сама по себе есть преступление, наказывайте за безработицу и предостерегите, что будете наказывать и впредь, в том числе и в случае отказа работать за низкий заработок. Тогда ваш закон будет ясен и откровенен.

Но решится ли кто-нибудь с чистой совестью утверждать, что сама безработица, независимо от ее способов и форм, есть преступление? Разве человек не вправе отказаться продать свой труд за цену, которая его не устраивает?

Мне могут возразить, что все это верно, когда речь идет об отдельном человеке, но становится неверным, когда дело касается людей, ассоциировавшихся между собой.

Однако, господа, невинное действие не становится преступным от того, что действует не один человек, а какое-то число людей. Дурное же действие действительно усугубляется, я тут согласен с вами, если оно совершается той или иной группой людей. Но, повторяю, когда само действие невинно, оно не может стать предметом обвинения, если его совершает группа людей. Я никак не могу постичь, почему и как можно утверждать, что безработица есть преступление. Если один человек имеет право сказать другому: «Я не хочу работать на таких-то и таких-то условиях», – то две или три тысячи человек имеют то же самое право, могут отказаться от работы. Таково их естественное право, которое должно быть также и правом юридическим.

Тем не менее стараются окрасить безработицу краской виновности. И как же это делается? Да просто как бы вскользь вкладывают в уста не желающих работать следующие слова: «Раз вы не даете нам того, чего мы требуем, мы не будем работать, не будем ввиду хорошо известных воздействий, которые связаны с однородностью труда в промышленности, с чувством товарищества…».