Остров Итонго - Стефан Грабинский

Из-за дверей действительно доносились грузные шаги кого-то, кто был обут в деревянные башмаки.

– Кто там, черт возьми? – крикнул Кшепневский, резко открывая двери и вглядываясь в темное пространство сеней.

Шаги утихли. Кшепневский пустил вдоль сеней сноп света из электрического фонарика… Не обнаружил никого.

– Пожалуйста, вернитесь сюда, ко мне, – услышал он сзади шепот пани Ванды. – Мне страшно…

– Я должен осмотреть другую часть дома. Может быть, непрошеный гость прячется там.

– Нет, нет! – в ужасе возразила она. – Я не могу оставаться здесь одна ни на секунду.

– Тогда, может быть, посмотрим на это зрелище вдвоем, – предложил он, придавая словам шутливый тон. – Пожалуйста, не будьте ребенком, вы – такая взрослая и красивая барышня.

– Ну что ж. Я согласна.

И, выйдя в сени, она сильно уцепилась за его руку.

– Теперь мне не так боязно.

Он осветил входные и задние, ведущие в сад, двери лучом электрического света.

– Завертки на своих местах, – заметил он. – А значит, птичка еще не выпорхнула. Мы наверняка его найдем в одной из комнат с другой стороны дома.

– У вас при себе есть оружие? Может нам пригодится.

Кшепневский бросил взгляд на свою двустволку, стоящую в углу сеней.

– Заряжена?

– Конечно. Но я предпочел бы ею не пользоваться. У меня здесь есть кое-что получше.

Он показал на рукоять револьвера, торчащую из кобуры на его левом боку.

– Пожалуйста, держите его на всякий случай наизготове.

– Как изволите, – согласился он и взял оружие в руки. – А теперь – вперед!

Он открыл двери, ведущие в первую комнату с левой стороны и вошел в нее, за ним неуверенно вошла женщина.

– Кто здесь? – повторил он вопрос.

Ответом был адский шум в соседней комнате. Луч фонарика, пущенный по стенам и по полу, осветил пустое пространство. С готовым к выстрелу браунингом Кшепневский прошел во вторую комнату. Но и там он никого не обнаружил. Через двери в глубине дома они выбрались обратно в сени. Входные двери с обеих сторон были, как и прежде, закрыты на завертки. Тогда женщина, дрожащая и бледная, прижалась к мужчине.

– Здесь приведения. Это какой-то проклятый дом. Бежим отсюда!

Раздался протяжный стон осеннего ветра и шум ливня.

– Куда? В эту бурю? Нам нужно переждать здесь до утра.

Она с ним молча согласилась. Они вернулись в «свою» комнату. Кшепневский подбросил в печь сухих ветвей, и огонь, вспыхнув ярким пламенем, снова осветил темное помещение.

– Может быть, вы немного отдохнете.

Он расстелил на полу свою куртку.

– Вы выглядите уставшей от событий этого странного для нас обоих дня.

– Попробую, хотя я сомневаюсь, что мне удастся заснуть в таких условиях.

Она сложила вдвое свою пелерину, накинула ее вместо подушки на охапку хвороста и легла на его куртку, повернувшись лицом к огню.

– Пожалуйста, сядьте здесь, рядом со мной, – попросила она. – Я буду чувствовать себя безопаснее и, может быть, быстрее засну.

Он исполнил ее желание и, подкатив колоду к постели, сел, взяв ее руку в свою ладонь.

– Так хорошо, – сказала она и закрыла глаза отяжелевшими ото сна веками. – Ужасно, какой еще из меня ребенок и трус, не так ли?

– Какая вы милая, прелестная женщина, – ответил он, лаская ее обессилившую руку.

– Что? Комплименты? Не забывайтесь, пожалуйста, – сопротивлялась она остатками ослабленной усталостью и эмоциями воли. Она отстранила руку и, положив голову на локоть, посмотрела в сторону двери.

– Я хотел всего лишь вас успокоить, – оправдывался он. – Могу я закурить?

– Ну, конечно, курите.

Когда он вынул портсигар и чиркал спичкой, то почувствовал, как она нервно схватила его за руку.

– Посмотрите на дверь, на ключ.

Кшепневский посмотрел и заметил, как большой, торчащий из замка с внутренней стороны ключ медленно повернулся в левую сторону.