Лимонов - Эммануэль Каррер

А ловкие скупщики через несколько месяцев превратились в нефтяных королей, и звали их Борис Березовский, Владимир Гусинский, Михаил Ходорковский. Ниф-Ниф, Наф-Наф, Нуф-Нуф, которые будут представлять в этой книге целый слой людей, прозванных олигархами. Они были молоды, умны, энергичны и вовсе не обязательно нечестны. Просто они выросли в мире, где деловые люди не требовались, а у них были к этому способности, и вдруг, в один прекрасный день, им сказали: «Действуйте». Без установленных правил игры, без соответствующих законов, без банковской системы, без налогового кодекса. Как восхищенно комментировал охранник Юлиана Семенова: да это же Дикий Запад!

Те, кто тогда приезжал в страну каждые два-три месяца, как это делал Эдуард в промежутках между бросками на Балканы, поражались тому, как быстро менялась Москва. Вечно серый и скучный пейзаж советских времен стремительно исчезал, улицы, прежде носившие имена великих большевиков, снова обретали дореволюционные названия, а по количеству неоновых вывесок столица стала напоминать Лас-Вегас. В городе возникли пробки, в которых рядом со старыми «жигулями» томились черные «мерседесы» с тонированными стеклами. Теперь в здешних магазинах можно было найти все, чем прежде заезжие иностранцы набивали чемоданы, чтобы порадовать своих русских друзей: джинсы, компакт-диски, косметику, туалетную бумагу. Едва горожане успели привыкнуть к первому «Макдональдсу», открывшемуся на Пушкинской площади, как рядом появился модный ночной клуб. Прежние рестораны были огромны и мрачны, как соборы, официанты, угрюмые, как налоговые инспекторы, приносили вам меню на пятнадцати страницах, но что бы вы ни выбрали, тут же выяснялось, что все закончилось и в наличии есть только одно блюдо, как правило совершенно несъедобное. Теперь же в уютных ресторанных залах с приглушенным светом приветливые и хорошенькие официантки примут у вас заказ на говядину Кобе и устрицы, только утром прибывшие из Киберона. Ярким персонажем современного фольклора стал «новый русский»: хам в малиновом пиджаке, со спортивной сумкой, набитой пачками денег, и целым гаремом роскошных девочек. Популярная шутка тех времен: два молодых бизнесмена замечают, что на них одинаковые костюмы. «Я заплатил за свой 5000 долларов на авеню Монтень», – хвастается один. «Ну и дурак! Я свой купил за углом за 10 000», – торжествует другой.

Из-за миллиона оборотистых людей, которые благодаря «шоковой терапии» стали бешено обогащаться, 150 млн менее оборотистых лохов погрузились в глухую нищету. Цены продолжали расти, зарплаты за ними не поспевали. Офицер КГБ в отставке, каким был отец Лимонова, на месячную пенсию мог купить только килограмм колбасы. Отставник более высокого ранга, начавший карьеру в разведке в Дрездене и срочно отозванный на родину, потому что ГДР канула в Лету, в одночасье оказался без работы, без служебного жилья и был вынужден заниматься частным извозом в родном Ленинграде, кляня «новых русских» не хуже самого Лимонова. И этот офицер – отнюдь не статистическая абстракция.

Его зовут Владимир Путин, ему сорок лет, и он, как и Лимонов, считает развал советской империи самой большой катастрофой ХХ века. Наряду с другими персонажами, он займет значительное место в последней части этой книги.