Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес - Венди Холден (2016)

Потом родители купили ему складной стул с роликами, и малышу стало намного легче передвигаться по дому. Но когда он отправлялся в ясли, он всячески старался не отставать от других ребятишек, носясь сломя голову по игровой площадке на носочках в своих ходунках. Уилл надеялся, что прием лекарственного препарата в сочетании с хождением на кончиках пальцев поможет Оуэну научиться удерживать равновесие и улучшит сократительную способность икроножных мышц. На ночь мальчику надевали на ступни и нижние части ножек шины, для растяжения.

Необходимость каждодневного ухода за Оуэном и вынужденные разлуки месяцами напролет привнесли, пусть и невидимую, напряженность в отношения Уилла и Ким, и паре даже потребовалась консультация семейного психолога. «Мы признали, что появились проблемы, и сообща попытались с ними справиться, – рассказывал Уилл. – Мы оба относимся к тому типу людей, что никогда не сдаются; меня растили в духе христианских ценностей и всегда учили беречь и укреплять семейные узы».

В 2008 году Ким направили в Афганистан, а Уилл остался дома приглядывать за сынишкой. Он работал в дневную смену, и в его отсутствие Оуэн находился в яслях или под опекой родни. Супругов многое беспокоило, а отношения так и не ладились. Они все больше и больше отдалялись друг от друга. Никто из них не думал, что дело может дойти до развода. И все же после долгих переговоров по телефону Ким и Уилл пришли к удручающему выводу: будет лучше, если они расстанутся. Это решение сокрушило их обоих, а возникший вослед вопрос и вовсе огорошил молодую пару: а что будет лучше для Оуэна?

Самым большим потрясением для Уилла стала мысль о том, что он не сможет находиться рядом с сынишкой все время. С первого дня его появления на свет, именно он в основном вставал по ночам, чтобы покормить малыша. Он дал Ким время на восстановление после родов и щадил ее в период послеродовой депрессии. И даже после того, как жена пришла в себя и вышла на работу, он продолжал ухаживать за сыном и кормить его. «Обычно при разводе дети остаются с матерями, а Ким – необыкновенная мама, и я не думал, что у меня есть шансы, – рассказывал Уилл. – Но потом я поговорил с адвокатом, и тот сказал мне, что я могу отстоять свои права на воспитание сына, поскольку в основном за ним ухаживал именно я. Он посоветовал мне не уходить из дома, а переселиться в комнату для гостей и, при необходимости, обратиться в суд.

Когда Ким вернулась из Афганистана, накануне Рождества 2008 года, Уилл заявил ей, что считает, что имеет на сына такие же права, как и она. Эта новость прозвучала для нее как гром среди белого дня. Ведь она была уверена, что Уилл просто съедет из дома, выделенного им ВВС, и этим все закончится. Потрясенная его заявлением, Ким проплакала всю ночь. А поутру, поняв, что не может больше оставаться под одной крышей со своим мужем, ставшим таким чужим и холодным, Ким собрала свои вещи и покинула дом.

Оба они понимали, что переселить Оуэна из дома, к которому он привык, просто невозможно.

Ким потом признавалась: «Я слетела с катушек, когда мы разошлись. Это было так мучительно для меня – ведь я думала, что Оуэн останется со мной. Я же – мама. В то же время я понимала, что Уилл – замечательный отец, и в плане выполнения родительских обязанностей, может быть, даже лучше меня». Ким не знала, как правильнее поступить, и не представляла, как, будучи 26-летней мамой-разведенкой, можно работать полную неделю и ухаживать за сыном-инвалидом. Хотя ее родители и сестра Кэти принимали большое участие в жизни Оуэна и всегда были готовы помочь, Ким понимала, что груз обязанностей и ответственности ляжет на нее огромный. Она прошла курс психотерапии, а потом получила повышение по службе и назначение в Оксфорд.

И Ким решила поступить так, как, по ее мнению, было лучше для Оуэна.