Богам божье, людям людское - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

«Здрасьте, приехали: штрафная рота и заградотряд! Ну, силен лорд Корней!»

— Вот так! — Погорынский воевода приосанился и оглядел собравшихся взглядом лихого отца-командира. — Всем все понятно?

— Так точно, господин воевода! — горница содрогнулась от акустического удара в исполнении трио: Глеб, Алексей и примкнувший к ним Фома.

Один из погостных десятников (тот, что постарше) от акустического удара, вроде бы, пришел в себя и даже изобразил что-то, вроде улыбки, а второй (тот, что помоложе) совсем сомлел и смотрел в пространство глазами беременной козы, попавшей в операционную доктора Моро.

Корней, вторя общему смеху, слегка расслабился, подобрел, и Мишка решил, что более подходящего момента, пожалуй, не представится. Дождавшись момента, когда смех стал стихать, он выпалил «служебным» тоном:

— Господин воевода, дозволь доложить диспозицию?

— А? — рассеяно отозвался дед.

— Чего-чего доложить? — «перевел» вопрос сотника Фома.

Не отвечая, Мишка извлек из сумки свиток выделанной лосиной кожи и раскатил его на столе.

— Вот, господин воевода, чертеж Ратного и прилегающей земли. Здесь Ратное, — принялся объяснять Мишка, тыкая пальцем в чертеж — вот кладбище, поворот дороги на Княжий погост…

Чертеж был сделан крупно, толстыми линиями — чтобы деду не приходилось напрягать зрение, Мишка не пожалел трофейных чернил.

— Ляхи могут подойти только отсюда, по дороге, — продолжал объяснять Мишка — через лес не полезут, потому что места им незнакомые. Если оставить на заборолах одну полусотню, то вместе с девками Листвяны получится семьдесят стрелков. Ляхов они к тыну не подпустят, ведь, семьдесят выстрелов за раз! Остальных отроков можно разделить на две части по тридцать стрелков. Одну половину поставим в лесу левее оврага, другую половину в лесу к западу от Ратного. Тогда получится, что по ляхам будут бить сразу с трех сторон, выкосим, как траву! А тех, кто назад кинется, вы встретите. Получается что-то вроде загонной охоты — вы загонщики, мы стрелки.

В горнице повисло молчание. Мишка был готов к тому, что его предложение будет отвергнуто — все присутствующие здесь военные профессионалы привыкли к тому, что исход боя решается в рукопашной схватке, а лучники — лишь вспомогательная сила, ну а уж о такой штуке, как огневой мешок, и вообще слыхом не слыхивали. К тому же, предложение исходило от мальчишки, которому, в присутствии десятников даже не предложили сесть.

Единственное, что, по расчетам Мишки, не давало отвергнуть его предложение «с порога» — любопытство. До сих пор никому из присутствовавших не приходилось смотреть на будущее поле боя вот так — с высоты птичьего полета. Все молча разглядывали чертеж, мысленно сравнивая его со знакомой до мелочей картиной. Первым подал голос Леха Рябой — у командира второго в ратнинской сотне десятка лучников проклюнулся профессиональный интерес:

— Так, а расстояния здесь какие?

— Здесь полторы сотни шагов, здесь двести, здесь от семидесяти до сотни. — Заторопился Мишка, опасаясь, что его перебьют. — Помнишь, мы прошлой зимой вешки в снег втыкали, чтобы расстояния отметить? Прямо сейчас отроки точно так же беленые колышки втыкают, Демьян там командует. Не ошибемся мы в расстояниях, будем стрелять точно!

— На сколько, говоришь, твои самострелы бьют? — продолжил расспросы Рябой.

— Доспех пробиваем на пятидесяти шагах, на сорока — уверенно, а бездоспешного можем убить или ранить и на сотне шагов.

— Угу, а как часто можете стрелять?

— На медленный счет от двенадцати до пятнадцати могут все, а опричники умеют быстрее. Под Яругой на нас галопом конники шли, половина в полном доспехе, мы начали стрелять со ста шагов и, пока они до нас добрались, выбили равное себе число конников, остальных десяток Егора добил. Там у меня одни опричники были.

— Так, — подтвердил Егор — было такое. Стреляли удачно.