Богам божье, людям людское - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

«А чего вы хотели, сэр? Избаловались! В Михайловом городке вы начальник, в Ратном ваши выкрутасы, хоть и морщатся, но терпят, а здесь-то вы кто? Сопляк, мальчишка, с которым зрелым мужам на равных и разговаривать-то зазорно. Да еще оказывается, что они вам своим освобождением обязаны! Черт знает что, конфуз, моветон, скандал, неудобняк по полной! А вы, вместо того, чтобы спрятаться в уголке, и старших товарищей в неловкое положение не ставить, еще и во главе стола уселись. По всем правилам вас бы за волосья и пинком под зад, чтобы дверь лбом вышиб, а нельзя! И что прикажете делать? Ради вашей эксклюзивной персоны древние обычаи рушить?

Не-ет, досточтимый сэр Майкл, наладить контакт с местным населением помимо Нинеи — план, конечно, замечательный, но бодливой корове, как известно, сильно мешает отсутствие надлежащего инструмента. Лет пять, а то и больше, вам только из-за спины лорда Корнея чирикать надлежит, или извольте вспоминать, как вы всякими хитрыми маневрами упомянутого лорда на идею создания пасеки наводили».

— Да он и сам тут дел натворил! — продолжал вещать увлекшийся Дорофей. — С одним ляхом на мечах схватился и руки-ноги ему поотрубал, а второму его же собственной секирой голову в шмотья разнес!

«Во, пройдоха, когда узнать-то успел? Или кто-то из ребят наболтал? Но что ж делать-то? Время уходит, сейчас дед заявится и сам распоряжаться начнет, туды их всех с дедушкиными обычаями и бабушкиными обрядами…».

— Про него чего только не рассказывают! — продолжат токовать, словно глухарь, Дорофей. — Бешеным Лисом прозвали, после того, как…

— А ну, погоди! — прервал погостного ратника Треска, до того по большей части помалкивавший. — Значит, внук Корнея, говоришь? А Агею, выходит, правнук?

— Ну да, — подтвердил Дорофей — а что такое?..

Треска с Брезгом многозначительно переглянулись и Брезг, несколько растеряно пробормотал:

— Опять Бешеный Лис… только этого не хватало…

«Опаньки, сэр! Помнят кликуху прадеда, за полтора десятка лет не забыли! А впрочем, чего удивляться-то? Собственного сотника зарезал, попу зубы вышибал, так что же он с местными язычниками тогда вытворял? Такого и сам запомнишь, и внукам расскажешь».

— Вы это про что… — начал было Дорофей, но Треска прервал его безапелляционным тоном:

— Зачем он нас позвал?

«Молчать, сэр! По статусу, подростку положено отвечать только на вопрос, адресованный непосредственно ему!».

— Так кто ж его знает…

Под сверлящим взглядом Трески Дорофей осекся и Мишка увидел, как медленно наливается краснотой его шея. Ситуация читалась однозначно: Дорофея «назначили» младшим в компании, который должен транслировать вопросы старших сопляку, до прямого разговора с которым старшие не опускаются. Дорофей немного поерзал на скамье, но Треска не отводил от него взгляда (ох не прост был лесовик, совсем не прост!) и погостному ратнику пришлось развернуться к малолетнему сотнику, чтобы спросить:

— Ты, Михайла, это… для чего честных мужей позвал?

Мишка поднялся на ноги и обращаясь к Треске, раз уж тот сумел поставить себя старшим из присутствующих, заговорил:

— По-славянски, зовусь Жданом. — Поклон в сторону Трески остался без ответа. — Мне и моей сотне, по молодости лет, доли в воинской добыче не положено. Всем, что мы добудем, распоряжается воевода Погорынский. Им — Мишка, не поворачивая головы, скривился в сторону Дорофея — тоже от имущества боярина Федора ничего не перепадет, они и без того боярское добро защищать обязаны. Но остаются те пожитки и скот, которые ляхи в ваших селищах взяли.

Не удержался и стрельнул глазами по лицам мужиков — Треска сидел с каменным лицом, Брезг смотрел тяжело, слегка исподлобья, а Прокопий, услышав об имуществе засуетился глазами и даже слегка приоткрыл рот.