Ассегай - Уилбур Смит (2009)

Последняя новость пришла как нельзя кстати. Граф Отто выразил желание понаблюдать за церемониальной охотой, и теперь у Леона появлялась возможность удовлетворить его требование. Дав Маниоро сто шиллингов, он направил его к тамошнему вождю с просьбой разрешить присутствие на охоте нескольких зрителей-вазунгу.

К тому времени когда граф вернулся в лагерь на «воксхолле» Хенни, Леон оседлал лошадей и подготовил мулов и запас провизии для путешествия в Сонджо.

Мирбах поделился радостным известием с Евой.

— Быстрее собирайся! Переоденемся и сразу выступим. Не хочу пропускать такое событие.

Лошади шли легким галопом, так что до наступления темноты успели покрыть почти двадцать миль. Костер разводить не стали и, наскоро перекусив, устроились на ночь по-походному, на земле. Путь продолжили рано утром, поднявшись еще до света.

К Сонджо подъехали около полудня следующего дня. Со стороны деревни доносились пение и ритмичный бой барабанов. У дороги, поджидая гостей, сидел на корточках Маниоро.

— Все устроено, М'бого, — сказал он, поднимаясь. — Вождь согласился задержать охоту до вашего приезда. Но надо поторопиться. Морани не терпится выступить поскорее. Каждый горит желанием окунуть копье в кровь и прославить свое имя. Вождь не может долго держать их на поводке.

Воины уже собрались в центре загона, отряд из самых лучших, специально отобранных старейшинами, храбрейших из храбрых. Пятьдесят молодых, сильных парней в красных кожаных юбках, украшенных костяными бусами и раковинами-каури. Натертые жиром и красной охрой, обнаженные торсы блестели на солнце. Волосы заплетены в косички и уложены в сложные прически. Подтянутые, длинноногие, мускулистые, грациозные, со строгими, ястребиными чертами и ясными, горящими нетерпением глазами.

Они стояли шеренгой, плечом к плечу, поглядывая на командира, старшего морани, опытного воина с пятью львиными хвостами на юбке — по одному на каждого убитого им лично нанди. Еще одним доказательством доблести служил головной убор из шкуры черногривого льва, которого морани одолел в одиночку, с одним лишь ассегаем. На шее у него висел свисток из рога горного тростникового козла.

За оградой собралось несколько сотен соплеменников — пожилых мужчин, женщин и детей. Они пришли посмотреть танец охотников, и женщины уже хлопали в ладоши и негромко напевали. Стоило трем белым въехать в маньяту, как барабаны забили энергичнее, настойчивее, набирая сумасшедший ритм. Колотя отчаянно в выдолбленные, полые чурбаны, барабанщики быстро довели воинов до состояния, близкого к исступлению. Вот тут-то и начался львиный танец, главным элементом которого были высокие прыжки. Приземляясь, охотники рычали, как львы.

Потом старший морани подул в свисток, и отряд, перестраиваясь в колонну по одному, потянулся к выходу из загона. Длинная, извивающаяся по-змеиному цепочка поползла вниз по травянистому склону. Начищенные до блеска стальные наконечники ассегаев вспыхивали, отбрасывая солнечные лучи. На плечах воины несли обтянутые сыромятной кожей вытянутые щиты с изображением большого всевидящего глаза.

— Почему у них глаз на щите?

Ева, как всегда, обратилась с вопросом к фон Мирбаху.

— Ответьте даме, Кортни, — распорядился граф.

— Морани говорят, что таким образом они заставляют льва нападать первым. Дают понять, что убежать не удастся, что они все равно его найдут. Сама схватка происходит очень быстро.

— Как они узнают, где именно искать зверя? — поинтересовался фон Мирбах, направляя лошадь вниз по склону.

— За львами постоянно наблюдают разведчики. В любом случае далеко они не уйдут — ни один хищник не станет бросать богатую добычу, пока не съест все мясо.

Бежавший рядом с Леоном Маниоро сказал что-то негромко, и охотник наклонился к нему. Выслушав, он выпрямился, повернулся к графу и протянул руку вперед.