– Мой черный цветок!

Мой дивный цветок!

Сердце снова зажжет он нам

И надежду подарит нам,

Мой черный цветок!

– Итак, – подытожил герцог, хлопая де Валера по плечу, – Катерина Колл знакомится с Хуаном Вивионом де Валера в доме водевильного актера, и, таким образом, сбывается пророчество.

Губы де Валера пришли в движение. Думаю, это означало улыбку.

* * *

На следующее утро, в воскресенье, де Валера появился на мессе. И, как только священник закончил, Дев тут же подошел к перилам алтаря и обратился к конгрегации.

На этот раз он говорил по-английски.

– Я надеюсь, что вы, студенты, все вернетесь в Ирландию твердыми республиканцами, – сказал он.

Да уж, действительно стальные яйца.

Они с Шоном направились в трапезную для священников.

Ни от Мод, ни от Констанции по-прежнему не было вестей. Однако на следующий день я заметила Шона в фойе «Гранд Отеля», который мало изменился с тех пор, как здесь останавливалась Молли Чайлдерс.

Чайлдерсы были очень близки с Майклом Коллинзом. Помню, как Молли рассказывала про пистолет, который Коллинз подарил Эрскину. Остались ли они верными той дружбе или же теперь поддерживают де Валера?

Я была твердо намерена выудить у Шона больше информации про Питера. Мне удалось поймать его за рукав.

– Скажите, прошу вас, – обратилась к нему я. – Вы видели Питера? Где он теперь? Что делает?

Шон оглянулся на группки делегатов.

– Давайте присядем, – предложил он, и мы нашли свободный столик в углу. – Сам я его не видел, но слышал, что он по-прежнему в горах, – сообщил мне Шон.

– Но почему? – удивилась я. – Война ведь закончилась.

Шон лишь покачал головой.

– Надеюсь, у Мика хватит здравого смысла заявить британцам, что Ирландия будет республикой, что бы там ни было записано в договоре. И мы все объединимся под его началом, – сказал он.

– Но разве тогда англичане не пришлют сюда войска? – спросила я.

– Мы уже били их однажды. Можем сделать это еще раз, – ответил он. – Но до этого не дойдет. Посмотрите, какой поддержкой мы располагаем, – показал он на толпу.

– Однако половина этих людей согласна с Коллинзом и правительством, – возразила я. – Они приняли договор.

– Мы должны добиться, чтобы они – так или иначе – изменили свое мнение, – сказал он. – А пока распускать нашу армию еще рано.

Шон наклонился ближе ко мне:

– Послушайте, Нора, Питер сейчас руководит своего рода тренировочной базой для новых рекрутов в горах Коннемары. Там они, конечно, занимаются военной подготовкой, но профессор учит их ирландскому языку, рассказывает старинные сказания про Фианну. Мы называем себя Fianna Fáil, Солдатами Судьбы.

Из всего, что он сказал, я восприняла лишь слова «военная подготовка». Мой деликатный Питер. Так ты теперь тренируешь ирландских парней драться друг с другом?

Все, довольно. Довольно.

Выбирайся оттуда, Питер.

– Шон, – решительно начала я, но над нами уже навис какой-то мужчина – стройный, улыбающийся, с гривой седых волос. На нем был серый костюм с жилеткой.

– Мистер Макбрайд, – сказал он. – Разрешите представиться. Меня зовут Фрэнк Маккорд. Двадцать лет назад в Чикаго я слушал выступление ваших родителей.

– Правда? – отозвался Шон. – Садитесь к нам, мистер Маккорд. Разрешите угостить вас. Нам всем не помешает немного выпить.

Он встал и помахал официанту.

– С вами, Нора, мы поговорим позже, – сказал он мне.

Даже не сомневайся.

Маккорда я, слава богу, не знала, но рисковать не стоило.

– На меня не рассчитывайте, – заявила я и встала.

– Что ж, раз вам уже пора… – с облегчением заметил Шон и встал. Маккорд тоже.

– Вы американка? – поинтересовался Маккорд.

– И она тоже из Чикаго, – вставил Шон.