Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли (2015)

– Таким образом, мне не удалось обнаружить записей о бракосочетании де Валера-Колл в церкви Святого Патрика в Нью-Джерси.

При нашем появлении он умолк.

Мы с Мэй закрыли за собой дверь на кухню. Но по-прежнему слышали каждое слово.

– Далее, ваша мать говорила вам, что ваш отец вскоре после вашего рождения уехал в Колорадо, чтобы поправить здоровье, и умер там. – Мужчина нервно прокашлялся. – К сожалению, я не смог найти свидетельства о смерти Хуана де Валеры в штате Колорадо в период с 1880 по 1890 год.

– Нью-Мехико, – предположил де Валера. – Возможно, это было в Нью-Мехико.

– Я проверял, – ответил детектив. – Ничего.

– Он должен был умереть до 1888 года, – рассуждал де Валера, – потому что… – Он умолк.

– Потому что ваша мать повторно вышла замуж за Чарльза Уилрайта 7 мая 1888 года в церкви Святого Франциска Ксавье в Нью-Йорке, штат Нью-Йорк, – подытожил детектив.

Уж лучше пусть отец де Валера будет мертв, чем его мать окажется двоемужницей. В том случае, конечно, если она вообще не выдумала себе испанского мужа.

– Я бы посоветовал вам принять версию вашей матери, – сказал детектив.

– Версию? Никакая это не версия. Это факты. Что ж, благодарю вас, ваша светлость, теперь мне известно о происхождении семьи моего отца.

– Все верно, сеньор де Валера, – услышала я голос герцога. – А что до документов, то могу вас заверить, что воспоминания вашей матери намного превосходят записи какого-то мелкого чиновника.

– Он прав, Дев, – вступил в разговор Шон. – Взгляните хотя бы на меня. Самым лучшим, что сделал для меня мой отец, было то, что он погиб во время восстания 1916 года, – и случилось это до того, как они с матерью полностью извели друг друга.

«Из мертвых отцов делать героев намного проще», – подумала я.

– Ладно, – заявила я Мэй. – Отнесем им чай.

Ставя чашку перед де Валера, я задала ему свой заветный вопрос в лоб:

– Питер Кили, мистер де Валера. Он был профессором тут, в Ирландском колледже, и потом сражался вместе с Лиамом Мэллоузом в Голуэе. Я хочу спросить, не знаете ли вы, где он сейчас?

– То, что я знаю или не знаю, должно оставаться моим личным делом, – резко ответил мне де Валера.

– О, перестаньте, Дев, – вмешался Шон. – Нора – близкий друг профессора. И если вы утешите ее, вреда не будет.

– Вы удивляете меня, Макбрайд. Где ваша дисциплина? Ваш отец, несмотря на все его недостатки, безусловно, признавал необходимость дисциплины в армии.

– Но можем ли мы по крайней мере сказать Норе, что Питер Кили – очень ценный для нас человек, преданный Республике? – спросил Шон.

Де Валера кивнул. Думаю, Питер выступал против договора вместе с ним. Я вспомнила Майкла Коллинза у Мод. Это был человек, способный вдохновлять окружающих. Как мог Питер поддержать этого жесткого типа с каменным лицом, с его бесконечной вереницей вопросов и такой ненадежностью?

Первым ушел детектив.

Не де Валера, а герцог поблагодарил нас с Мэй за гостеприимство. Он был просто очарователен, а в его английском одновременно чувствовались и испанский акцент, и ирландская напевность интонаций.

– Знаете, – доверительно сказал он мне, – мои предки отправились в Испанию отчасти и из-за древнего ирландского поверья, что освобождение Ирландии придет со стороны Испании. И это одна из причин того, почему я поддерживаю мистера де Валера, несмотря на то что он республиканец.

И он тихим голосом запел:

– О, мой черный цветок

Из зеленых долин!

Был, роза, твой плач одинок,

Но за морем, вдали…[200]

Он сделал паузу, и затем голос его стал громче:

– Испанский эль льется там,

Благородный поток, –

Цвет вернет он твоим устам,

Мой черный цветок!

К нему присоединился высокий тенор Шона, и мне показалось, что я даже слышу какое-то бормотание со стороны де Валера.