Год жизни. Как прожить его так, словно он последний - Стивен Левин (1997)

Даже после продолжительного совершенствования в каждой отдельной медитации – из тех, что объединяются между собой, становясь частями этого процесса – осуществить подобную задачу отнюдь не просто. Каждый раз, занимаясь практикой пховы, человек немного больше узнаёт о дальнейшем её развитии. Может уйти много часов даже на то, чтобы уловить слабый проблеск возможностей этой медитации. Некоторые люди тратят по меньшей мере полчаса на каждый энергетический центр. Нужно открыть и пройти пять таких центров. Одна женщина, совершенствовавшаяся в этой практике, сказала о ней следующее: «Не дожидайтесь, пока услышите звук приближающегося поезда, чтобы начать шевелиться».

В ходе практики пховы, спустя примерно месяц, я заметил у себя блок в горле, возможно, вызванный невысказанным горем, возникшим из-за того, что я много лет работал с умирающими людьми. Поэтому я прекратил «практику подъёма» и в течение примерно двух месяцев каждый день по утрам пел и говорил нараспев одну из любимых мантр моего учителя – пока не почувствовал, что горло прочистилось, а во второй половине дня, к примеру, произносил следующие слова: «Ты свет моего сердца». Это очередной пример того, как много мудрости в том, чтобы выделить себе целый год на подготовку к смерти.

По мере совершенствования в практике пховы в животе начинает собираться свет, который также может переживаться в виде определённого ощущения, он движется вверх по каналу, расширенному за счёт практики и открытости процессу. Он поднимается через сердце ко лбу сквозь коридоры речи, тихо напевающей песню своей жизни. Проходя сквозь восхитительные образы в межбровье, прямо между глазами, он пробивается сквозь макушку головы и прорывается на свободу, подобно выпущенной на волю птице, парящей в безграничном небе.

Хотя моя практика пховы находится ещё на самом зачаточном уровне, я ощущаю, что впереди меня ожидает благодать. Если мне придётся сейчас умереть, та часть меня, что раньше могла сопротивляться такому единению и высвобождению света, теперь может настежь распахнуть дверь, чтобы переход был спокойным. По мере совершенствования в этой практике может уходить меньше усилий на то, чтобы на пути к оживлению духа подниматься из расслабленности живота в сердце, где пребывает Иисус, чтобы слышать песнь Богородицы и входить в ясный ум Будды.

На самом деле время от времени, в миг безмятежности, я слышу то, что один умирающий пациент назвал «настройкой оркестра», это окно в симфонию, струящуюся в меня из текучего мира. Странно знакомая мелодия, которая резонирует между формой и бесформенностью, ноты которой находятся в идеальном порядке, подобно каменным космическим садам, которые мы зовём «галактиками». Быть может, это песня, ради которой лотос поднимается над поверхностью – чтобы её услышать.

А в свой предпоследний день, когда зазвучала величественная колыбельная, я подумал про себя: «Всё, что нам нужно – лишь немного везения, чтобы умереть в этом невероятном просторе и покое». Затем, обратив лицо к тайне, я отпустил себя в текучий мир и последовал за сердцем, увлекающим в сияющую неизведанность, с телом, лёгким, как перышко, и меня переполняло чувство беззаботности, когда я почувствовал, что меня выносит в простор изначального бытия, и я знал, что любовь была единственным разумным деянием всей моей жизни.

Эпилог