Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1885, 1887,1906)

— Надеюсь, она вернется благополучно, — испугался я, — мне не хотелось беспокоить ее этим цветком!

— Флосси сама знает, что делает, — улыбнулась ее мать, — она часто убегает, как настоящая дикарка!

Мистер Макензи, вошедший в комнату, прочитал записку и нахмурился, хотя ничего не сказал. После завтрака я отвел его в сторону и спросил, нельзя ли послать за девочкой слуг и вернуть ее домой, потому что поблизости могут прятаться мазаи.

— Боюсь, это бесполезно! — ответил он. — Флосси уже находится как минимум за пятнадцать миль, и кто может сказать, какую дорогу она выбрала. Здесь повсюду холмы… — он указал на длинный ряд возвышенностей, тянувшихся параллельно течению реки Тана и постепенно спускавшихся в покрытую кустарником равнину на расстоянии пяти миль от дома.

Я предложил взобраться на большое дерево и изучить окрестности в подзорную трубу. Мы так и сделали, кроме того, мистер Макензи приказал своим людям пойти поискать следы Флосси. Подъем на дерево был не особенно удобен даже по веревочной лестнице, но капитан Гуд быстро и ловко первым взобрался наверх. Достигнув верхушки дерева, мы остановились на дощатой площадке, где легко могла поместиться дюжина людей. С высоты открывался великолепный вид. Во всех направлениях на целые мили катились огромные волны кустов, там и здесь обрывавшиеся яркой зеленью возделанных полей или сияющей поверхностью озер. К северо-востоку Кения поднимала свою могучую голову, и река Тана серебристой змеей извивалась у ее подножия, устремляясь в океан. Эта дивная страна ждала руки цивилизованного человека, который бы развил ее производство. Но мы не заметили следов Флосси и ее ослика и спустились с дерева опечаленные.

— Что ты делаешь, Умслопогас? — спросил я, увидев на веранде Умслопогаса, точившего свой топор маленьким оселком, который он всегда носил с собой.

— Пахнет кровью, — был ответ, — я тороплюсь наточить его!

После обеда мы опять взобрались на дерево и осмотрели окрестности, но безрезультатно. Когда мы спустились, Умслопогас все еще точил свой Инкози-каас, хотя он был остр как бритва. Альфонс наблюдал за ним со страхом и восхищением. Действительно, сидя на корточках, по обычаю зулусов, Умслопогас представлял собой странное зрелище — свирепый дикарь, готовящий к бою страшное оружие.

— Какой ужасный человек! — воскликнул маленький француз, всплеснув руками. — Посмотрите на его крошечную, словно детскую, голову! И кто только вскормил такого малыша! — Альфонс разразился смехом.

С минуту Умслопогас смотрел на него, и злой огонек загорелся в его глазах.

— Что болтает эта буйволица? (Умслопогас называл так Альфонса за его усы, женственные движения и маленький рост.) Пусть будет осторожнее или это плохо закончится! Берегись, буйволица, берегись!

К несчастью, Альфонс продолжал смеяться над «забавным черным господином». Не успел я его предупредить, как зулус с искаженным злобой лицом вскочил и начал вертеть своим топором над головой француза.

— Стойте смирно, если вам дорога жизнь! — закричал я французу. — Иначе он убьет вас!

Сомневаюсь, что совершенно перепуганный Альфонс услышал меня. Минуты длились бесконечно: сначала топор летал над головой Альфонса с необыкновенной легкостью и силой все ближе и ближе к голове несчастного, почти касаясь ее. Потом вдруг движение его изменилось — он начал летать вокруг всего тела Альфонса, не ближе нескольких дюймов, но не задевая его. Маленький человек, скорчившись, не смел двинуться с места, опасаясь неминуемой смерти, а его черный палач продолжал вертеть топором: сверху, справа и слева, описывая круги вокруг француза. Внезапно лезвие топора коснулось лица Альфонса и что-то черное упало на землю. Это был кончик щегольских усов маленького француза. Умслопогас облокотился на свой топор и громко захохотал, а Альфонс, подавленный страхом, упал на землю. Мы застыли на месте, пораженные сверхъестественным искусством владения оружием.