Двадцать четвертая буква - Том Лоу (2010)

– Не двигайся! – приказал ему О’Брайен.

О’Брайен и Гамильтон отошли к противоположной стене склада.

– Не поверишь, кто звонил, – усмехнулся Гамильтон.

– Руссо.

– Откуда ты знаешь?

– Со смертью Салазара исчезло последнее связующее звено между Руссо и Чарли Уильямсом. Теперь на меня можно не обращать внимания.

– Теперь у нас на руках еще одно убийство. На этот раз – наемного убийцы.

– И спорю на дневной доход Руссо от торговли наркотиками, что этот здоровенный лепрекон не понаслышке знаком с тюрьмой. Я уверен, он работает на Руссо. И, возможно, сломал Салазару шею, как только выбросил меня на помойку.

Неожиданно О’Брайен заметил какой-то отблеск. Что-то лежало на полу рядом со стопкой картонных коробок. Он подошел к ним, присел и поднял предмет. Поднес его к свету.

– Что это? – спросил Гамильтон. – Похоже на глаз.

– Сережка с черным ониксом. Вчера вечером она болталась в ухе нашего ирландского хозяина. Я видел, как она упала, когда он перебросил меня через плечо.

– Вот вам и никто не заходил. Господи, это место – запасники музея бокса. Выглядит так, будто мы попали в сумеречную зону, провал во времени с выцветшими плакатами Джо Луиса и Рока. Убийца мертв. Кто-то сломал ему шею. Он дышал, когда ты покинул ринг. Этого боя никогда не было. В переулке были только крысы, тараканы и труп, найденный в сотне ярдов от тебя. И что?

– Рон, ты о чем?

– Говорю, у тебя осталось двадцать с чем-то часов, чтобы спасти жизнь Чарли Уильямса. У тебя все складывается. Посмотрим, не удастся ли отыскать что-то полезное и привязать этого стероидного к Салазару, который поскользнулся на банановой шкурке. Твои шансы бросить Уильямсу спасательный круг возросли с тех пор, как у тебя на борту Такер Хьюстон. Когда он встречается с судьей Дэвидсоном?

О’Брайен взглянул на часы.

– Через пять минут.

Когда они проходили мимо тренера, О’Брайен сказал:

– Ты хорошо тут убрался, но кое-что пропустил.

Он бросил тренеру сережку.

– Что-нибудь всегда закатывается в щели. Я было подумал, что серьга с ониксом, но это просто полированное барахло. Ты попал, приятель.

74

Одиннадцать утра, а от Такера Хьюстона ничего не слышно. О’Брайен опустил верх «Ти-Берда» и разогнался до восьмидесяти миль по Рикенбакер-козуэй, направляясь к дому Такера. Залив стал темно-сапфировым, полуденное солнце разбрасывало бриллиантовые блики по ряби, поднятой лодками. На большой яхте подняли треугольный парус, шкипер заглушил мотор, поймал ветер, и яхта направилась к устью, в открытое море.

Машина Такера Хьюстона стояла на дорожке. О’Брайен припарковался и постучал в дверь. Когда в дверях появился Такер, на нем были брюки со стрелками, серовато-голубая рубашка и бордовый галстук, приспущенный из-под воротника. Он сбросил туфли и пил из стеклянной кружки томатный сок.

– Господи, – произнес Такер. – Знай я, что ты будешь так выглядеть, я бы помолился за тебя перед началом схватки.

Такер махнул рукой, приглашая О’Брайена в дом. Мужчины, как и в прошлый раз, расположились на террасе у бассейна.

– Шон, какого дьявола с тобой случилось?

– Я ухитрился выжить в смертельном поединке.

– Что?

– Задняя комната спортзала.

О’Брайен рассказал Такеру, что произошло.

Такер отпил сок и заявил:

– Нужно уведомить ФБР об этой деятельности.

– Что сказал судья Дэвидсон?

– Его жена сказала, что он в Сиэтле, что-то связанное с их старшим сыном и каким-то деловым соглашением.

– Когда он вернется?

– Не раньше субботы.

– Какие у нас варианты?

– Я могу подать ходатайство в Апелляционный суд пятого округа. В связи с близостью страшного часа суд может передвинуть ходатайство поближе и заслушать его, если нам повезет.

– А если нет?