Двадцать четвертая буква - Том Лоу (2010)

– Не эти. Есть еще один. Приватное помещение для ваших любителей смерти.

– Не представляю, приятель, о чем вы, – заметил тренер, отхлебывая из стакана.

– Правда? – переспросил О’Брайен. – А я говорю, что ты врешь. Ты держишь тело в форме, но не можешь контролировать пульс сонной артерии. Он говорит за тебя.

О’Брайен повернулся и пошел к американскому флагу.

– Давайте посмотрим, что скрывается за дверью номер один.

73

Гамильтон и тренер пошли следом. О’Брайен приподнял нижний край флага. За ним виднелась большая серая металлическая двухстворчатая дверь. Он попробовал открыть дверь, но она была заперта.

– Открывай!

– Только с ордером, – ответил тренер, допивая смузи.

– На месте преступления не требуется ордер на обыск, – сказал Гамильтон.

– Это не место преступления.

– Оно самое, – заявил Гамильтон. – Сегодня горячих новостей нет. Поэтому один звонок – и тут будет не продохнуть от репортеров. Мы повесим перед вашей дверью желтую ленту, и этот зал будет заклеймен на много лет вперед.

Взгляд тренера на секунду ушел в пол зала, потом мужчина произнес:

– Там просто склад старья.

– Тогда открывай, – приказал О’Брайен.

Тренер вздохнул, вытащил из кармана ключ и отпер дверь. Они вошли внутрь. Там не было ринга. Не было рядов сидений. Не было видеокамер. В одном углу сложены металлические стулья, вдоль стен лежат груды старых набивных мешков, сломанных гантелей, запчасти от ринга – канаты, стойки, покрытие, старые бойцовские плакаты, и ступеньки.

Если бы лицо болело чуть меньше, О’Брайен бы рассмеялся.

– Как вы это сделали?

– Что сделали? – спросил тренер с безразличным лицом.

– Разобрали, сложили и подмели этот зал так, будто сюда никто не заходил.

– Может, дело в том, что сюда никто и не заходил уже много недель.

– Разверни покрытие!

– Что?

– Возьми тот свернутый мат в углу и раскатай его на полу.

Тренер рассмеялся, покачал головой, пнул здоровенной ногой мат и раскатал его. Мат был старым и потертым, никаких признаков свежих пятен.

– Где тот, которым вы пользовались вчера вечером?

– Этой подстилкой не пользовались с тех пор, как на ней тренировался Форман. Слушай, приятель, этот склад типа кладбища для разного боксерского хлама… устаревшего барахла… в лучшем случае – сувениров. Тут есть кое-что еще с тех времен, когда Али тренировался с Данди на Пятой улице. Только взгляни на тот плакат с Бешеным Быком, Быком из Бронкса, стариной Джейком Ламоттой. Мне рассказывали, он управлял клубом в Майами, когда ушел на покой. Но это было еще до меня.

О’Брайен выдернул из-за спины «глок» и прицелился тренеру в грудь.

– Еще до тебя? – сказал он. – Говорят, у Ламотты был гранитный подбородок. А как насчет тебя, сволочь?

– Убери от меня этого гребаного психа! – заорал тренер Гамильтону.

– Прости, но он независимый подрядчик. Я за него не отвечаю.

Тренер выпучил глаза.

– Я подам в суд!

– Нет, не подашь, – заметил О’Брайен. – Ты вынес меня отсюда. Бросил меня среди мусора. Ты, или кто-то из твоих солдат, грохнул Салазара и оставил его тело неподалеку от меня, чтобы полиция решила, это я его убил.

– Ты псих!

– Да! Да, я псих. Хочешь узнать, насколько? На кого работаешь?

У Гамильтона зазвонил телефон; объем склада создавал ощущение, будто звук идет откуда-то издалека. Гамильтон взял трубку, послушал, потом махнул рукой, привлекая внимание О’Брайена. Зажав телефон плечом, он показал руками «тайм-аут».

– Нужно заявление в письменном виде, – сказал он в телефон. – Ваш юрист может принести письменные показания под присягой или связаться с прокурором и передать их ему. Это относится и к Серхио Конти.

Потом что-то проворчал и повесил трубку.

– Шон, пойдем поговорим, – сказал он О’Брайену.

О’Брайен опустил «глок». Тренер ухмыльнулся.