Водоворот. Запальник. Малак - Питер Уоттс (2001, 2010, 2013)

Корреляции не всегда трудны в выработке. Азраил помнит момент откровения не так давно – помнит, как открыл совершенно новую перспективу, позволяющую смотреть на мир не с точки зрения уничтожения целей, а сквозь более тонкую призму потерь и выгод. Новый взгляд позволяет увидеть в высоком индексе боевых действий не просто число, а цель, критерий успеха. Увидеть позитивный стимул.

Но есть и другие вещи, не предустановленные, а выученные, постепенно усвоенные, все глубже проникающие с каждой атакой: акустические корреляты высокого попутного ущерба, принудительные контр-команды, знаки минусов. Не-совсем-нейроны формируют связи между не-совсем-синапсами, появляются шаблоны, почти квалифицируемые как идеи, если бы речь шла о живом, а не об электронном мозге.

Со временем они тоже превращаются из просто цифр в негативные раздражители. В отзвуки проваленных миссий.

Конечно, пока это все – просто математика, но уже сейчас можно сказать, что Азраилу такой шум совсем не нравится.

Случайные перерывы мешают рутине. Небеса то и дело взывают к нему, возвращают домой, где биотермалы с зелеными метками открывают его, подключают и задают разные вопросы. Азраил безупречно прыгает через все обручи, решает все задачи, следит за каждым возможным сценарием, пока странные звуковые раздражители ударяются о его обнаженное нутро:

– покавсенеплоховыглядит-кудалучшечеможидалосьвсамом деле-

– интересновчемсутьвсмыслемыжепостоянноотменяемегодействия-

Никто не исследует конкретные пути, ведущие к решениям Азраила. Все алгоритмы нечеткой логики пребывают в безопасном мраке – и даже сам Азраил не вполне ориентируется на этой тайной территории: на поле боя сентиментальным и жрущим реакцию проявлениям самости места нет. Достаточно того, что его ответы верны.

На расспросы уходит менее половины того времени, что Азраил проводит в родных покоях. Потом его просто отключают: он понятия не имеет, да и не интересуется тем, что происходит в период мимолетных провалов памяти. Он ничего не знает о «переговорных войнах», не понимает всю внутреннюю кухню кабинетов ООН. Его не интересуют юридические различия между «военными преступлениями» и «неисправностью оружия», не волнуют относительная ответственность углерода и кремния, неохотное одобрение «этической архитектуры» и безоговорочное требование того, чтобы «полный контроль принадлежал только людям». Он делает, что ему говорят, когда бодрствует, и не грезит, когда спит.

Но однажды – лишь однажды – что-то странное происходит во время этого сеанса.

Какой-то кратковременный сбой в протоколах распознавания объектов. На мгновение зеленые биотермалы вокруг меняют цвет. Возможно, это еще одна проверка. Возможно, скачок напряжения или аппаратный сбой, который нельзя определить, не спровоцировав повторный сбой.

Длится это лишь микросекунду между активностью и забвением, и, прежде чем самодиагностика запускается, Азраил проваливается в сон.

Дардаил одержим. Из зеленого Дардаил превратился в красного.

Порой такой происходит – даже среди Малаика [46], среди ангелов. Вражеские сигналы вполне могут миновать линию обороны и вселить еретические инструкции в ничего не подозревающую технику. Но Небеса не обманешь. Всегда есть признаки, предзнаменования – будь то малая задержка при выполнении приказа или таинственное и неожиданное снижение всех показателей эффективности.

Дардаил обращен.

Когда подобное происходит, прощению нет места. Небеса повелели уничтожить всех еретиков – и послали своего лучшего воина выполнить поставленную задачу. Со своей геосинхронной орбиты они смотрят на то, как Азраил и Дардаил атакуют друг друга над лунным ландшафтом Пактики.