Взгляд тигра - Уилбур Смит (1975)

Сулейман Дада лежал на спине, словно выброшенная на берег исполинская чёрная лягушка. Я прыгнул на него, целясь согнутым коленом в горло. С проворством кобры он прикрылся обеими руками, и, обрушившись сверху, я снова попал в тиски толстых чёрных лапищ. Сцепившись, мы скатились в тёплую мелкую воду лагуны.

Сулейман ревел от боли и бешенства, кровь бежала из изуродованного носа. Теперь всё решало весовое преимущество. Гигант подмял меня под себя и, навалившись чудовищной тушей, удерживал мне голову под водой.

Я тонул – лёгкие вспыхнули огнём, от нехватки кислорода заполыхало в глазах. Сил почти не осталось, сознание затуманилось, готовое вот-вот отключиться.

Раздался далёкий, глухой хлопок выстрела. Сулейман Дада дёрнулся, замер, и тяжёлое тело безвольно сползло с меня.

Откашливаясь и ловя ртом воздух, я с трудом поднялся – стекавшие с волос ручьи заливали глаза. В луче валявшегося на берегу фонарика испуганная Шерри сжимала карабин в забинтованной руке. Рядом со мной, лицом вниз, покачивался на воде полуголый Сулейман Дада, словно выброшенный на мелководье дельфин. Побледневшая Шерри пришла в ужас от своего поступка.

– Боже, – прошептала она, – я убила его.

– Можешь гордиться, – выдохнул я и, спотыкаясь, пошёл к месту, где лежал Чабби.

Он пытался сесть, но не получалось.

– Не напрягайся, Чабби, – остановил его я, поднял фонарик и расстегнул окровавленную рубашку на широкой коричневой груди.

Пуля задела лёгкое – при каждом вдохе и выдохе над тёмным входным отверстием пенились пузырьки. Я видел немало пулевых ранений, достаточно в них разбирался и знал, что дела плохи.

Чабби пристально вглядывался мне в лицо.

– Ну что там? Мне не больно.

– Вот и хорошо, – успокоил я. – Пива пока не пей, а то через дырку выльется.

Он криво усмехнулся. Пуля о кость не расплющилась, аккуратное выходное отверстие было чуть больше входного. Отыскав пару перевязочных пакетов и наложив на раны бинты, мы с Шерри приподняли его, устроили на расстеленном в вельботе матрасе и укрыли одеялами.

– Не забудь про Анджело, – напомнил он шёпотом.

Со щемящим сердцем я перенёс в вельбот и уложил в носовой части завёрнутое в парусину тело, отогнал лодку от берега и запустил двигатели. Путь на Святую Марию ждал неблизкий, и главной заботой теперь было спасти Чабби.

Сидевшая рядом Шерри делала для него всё, что могла. А я, стоя на корме между двух моторов, под усеянным холодными белыми звёздами небом, вёл по глубокому протоку лодку с лежавшим в ней грузом – раненой, умирающим и мертвецом.

Спустя пять часов Шерри встала и перебралась на корму.

– Чабби хочет тебе что-то сказать… – Повинуясь безотчётному желанию, она наклонилась вперёд и холодными пальцами коснулась моей щеки. В её голосе звучало отчаяние. – Кажется, ему недолго осталось.

– Видишь две большие, яркие звёзды? Держи курс прямо на них. – Я определил ориентиры в созвездии Южного Креста и передал ей управление.

Чабби меня не узнавал. Я опустился на колени, прислушиваясь к тихому клокочущему дыханию. Наконец он пришёл в себя. Наши лица разделяло всего несколько дюймов. В зрачках Чабби отражался звёздный свет.

– А ведь и нам иногда везло на хорошую рыбу, Гарри.

– Ещё не раз повезёт, – отозвался я. – Знаешь, какую лодку купим! В следующий сезон вместе в море выйдем – не сомневайся.

Он надолго затих. Рука его нашла мою, и я крепко сжал мозолистую ладонь в застарелых рубцах от лесок и линей.

– Гарри… – Голос был так слаб, что, ничего не слыша за рёвом моторов, я приложил ухо к его губам. – Никогда раньше не говорил, а сейчас скажу. Люблю тебя, друг, – больше родного брата.

– И я люблю тебя, Чабби.

Он стиснул мне руку, но ненадолго – большие, заскорузлые пальцы расслабились. Я сидел рядом, пока они не похолодели. Над тёмным, отрешённо-задумчивым морем занялся бледный рассвет.