Охотники за алмазами - Уилбур Смит (1971)

– Зачем? – Трейси смотрела на нее, удивленная странной настойчивостью, заметила высохшие слезы и дикий взгляд Руби. – Туда восемь часов езды.– Я объясню. Нельзя ли воспользоваться номером Джонни?

Трейси колебалась, вспомнив неубранную постель. Но тут в фойе появился управляющий отеля, и Трейси с облегчением повернулась к нему.

«Бичкрафт» неожиданно клюнул носом и лег на крыло. Джонни машинально выправил положение и в поисках объяснения взглянул на приборную панель. Там все было в порядке, он посмотрел через крыло и впервые заметил на большой равнине под собой пыльные облака. Они длинными полосами двигались над землей, садящееся солнце окрашивало их в розовато-лиловый и золотой цвет. Джонни с тревогой осмотрел горизонт впереди и увидел надвигающуюся стену пыли, похожую на голубые горы. В этот момент пыль накатилась на солнце, превратив его в тусклый красный шар. В кабине стало полутемно, как будто в темной комнате приоткрыли заслонку печки.

«Бичкрафт» снова вздрогнул: его подхватил новый порыв ветра с севера, и в тот же миг ожило радио.

– Зулу Шугар Питер Танго Бейкер, это контроль Александра-Бей. Отвечайте, пожалуйста.

Голос диспетчера был почти неразличим в треске атмосферного электричества. Джонни протянул руку, собираясь включить передатчик, но остановился. Он лихорадочно соображал. Вероятно, пытаются отменить разрешение на полет. Из пустыни идет сильная буря. Либо его полет отменят, либо дадут маршрут, ведущий далеко в сторону.

Он посмотрел на часы. До Картридж-Бей двадцать минут полетного времени. Нет, теперь он летит при сильном встречном ветре, значит, двадцать пять или тридцать минут. Он быстро осмотрел берег с правой стороны и увидел в сгущающемся сумраке длинные полосы прибоя. Берег еще чист и может остаться таким тридцать минут.

– Зулу Шугар Питер Танго Бейкер, говорит Александра-Бей. Повторяю, отвечайте. Отвечайте. – Голос диспетчера звучал тревожно.

У него есть хороший шанс опередить бурю и добраться до Картридж-Бей. Он свернет на запад и прилетит со стороны моря, используя в качестве маяка огни «Зимородка». Проскочит по краю пыльного облака. Если промахнется, сможет повернуть и лететь по ветру назад. Радио теперь свистело и хрипело гневно, голос диспетчера иногда пропадал, иногда слышался ясно.

– …запрещен. Повторяю: полет запрещен. Вы меня слышите, Зулу Шугар Питер Танго Бейкер? Отзовитесь… буря силой в семь баллов… видимость в области бури… повторяю: нулевая видимость в области…

Теперь северный ветер установится на многие дни и уничтожит всякую возможность ввести «Зимородок» в пролив между Молнией и Самоубийством.

Джонни выключил радио, прервав связь с диспетчерской, и сразу в кабине стало удивительно тихо. Он уселся поудобнее и слегка приоткрыл дроссели, следя за стрелками на шкалах приборов.

Теперь он находился на высоте в триста футов, и «бичкрафт» прыгал, как марлин на крючке. Он летел по приборам в абсолютной темноте. Не видно было даже концов крыльев, но наверху все еще светили звезды. Джонни летел вперед, навстречу буре, а облака пыли двигались встречным курсом, уже закрыв Картридж-Бей.

Каждые несколько секунд он бросал быстрый взгляд вперед, надеясь увидеть огни, потом его взгляд снова устремлялся к приборам.

«Пора, – мрачно думал он. – Пора показаться огням. Я скоро буду над сушей. Еще тридцать секунд, и я промахнулся».

Он снова поднял голову – прямо перед ним был «Зимородок». Все его огни горели, он казался пылающим бакеном во тьме. Корабль слегка раскачивался: ветер еще не успел поднять настоящие волны.

Джонни пролетел над «Зимородком», чуть не задев надстройки, и стал с беспокойством отыскивать освещение на поле.

Оно появилось как полоса менее густой темноты в абсолютной черноте ночи. Он выправил курс, глядя, как полоса превращается в двойную линию костров, коптивших и колебавшихся на ветру.