Статистическая вероятность любви с первого взгляда - Дженнифер Смит (2013)

— Ждешь его, ждешь, а потом сразу два приходят.

— Скажите, Паддингтон в этом направлении?

— Паддингтон? В этом, в этом.

Человек закивал так убедительно, что Хедли решила зря не беспокоить водителя, когда наконец появился автобус. Но тут же возник новый повод для беспокойства: как узнать нужную остановку? Названия остановок чаще всего бывают связаны с названиями улиц, а не районов. Минут пятнадцать Хедли бесполезно смотрела в окно, а потом, набравшись храбрости и преодолевая тряску, добрела до водительской кабины и спросила, где ей выходить.

— Паддингтон? — Водитель ухмыльнулся, сверкая золотым зубом. — Черта в ступе, ты не в ту сторону едешь!

Хедли жалобно охнула:

— А вы не подскажете, в какую сторону мне, черта в ступе, ехать?

Водитель высадил ее поблизости от Вестминстера, дав указания, как добраться до Паддингтона на метро.

Небо прочертил самолет, Хедли неожиданно успокоилась. Она будто снова сидела на своем месте 18 А, рядом с Оливером, высоко над океаном, в темной пустоте.

Здесь, на углу оживленной улицы, Хедли как чуду изумилась, что вообще встретила Оливера. Если только представить, что она не опоздала на свой рейс! И провела долгие часы полета рядом с другим человеком, который даже после такого огромного странствия так и остался бы ей чужим. От мысли, что их пути легко могли бы разойтись, Хедли залихорадило, как будто она только что едва не попала под машину. Как всякий чудом спасшийся человек, Хедли испытывала бурную благодарность, замешанную на адреналине с капелькой надежды.

Она пробиралась по людным лондонским улицам, то и дело оглядываясь в поисках станции метро. Город был похож на гигантский лабиринт, такие были в моде в Викторианскую эпоху — сплошь извилистые бульвары и кривые переулки. В ясный субботний день на тротуарах полно народу — кто‑то тащил сумки с провизией, кто‑то выгуливал собаку, или катил детскую коляску, или, направляясь в парк, бежал трусцой. Мимо прошел какой‑то парень в такой же синей рубашке, как у Оливера, и сердце Хедли пустилось вскачь.

Впервые она пожалела, что не приезжала к отцу раньше. Стоило хотя бы ради этого — старинные здания, каждое со своим характером, крохотные лавчонки со всякой всячиной, красные телефонные будки, черные такси и каменные церкви. Все в этом городе очаровательно‑старое, словно в кино, и если бы не надо было бежать сломя голову со свадьбы на похороны и обратно, если бы каждая косточка в ее теле не ныла от напряжения, если бы не стремилась она всем своим существом поскорее найти Оливера, пожалуй, Хедли с удовольствием задержалась бы здесь подольше.

Заметив наконец красно‑синий указатель метро, она поспешила вниз по лестнице, моргая во внезапном полумраке подземки. Хедли долго копалась, разбираясь, по какому принципу работают билетные автоматы, спиной чувствуя, как сзади собирается очередь — она конечно же мешает пройти. Наконец какая‑то женщина, похожая на королеву Елизавету, сжалившись, принялась объяснять Хедли, какие надо нажимать кнопки, а потом, оттолкнув ее в сторону, взялась за дело сама.

— Вот держи, моя лапочка, — произнесла она, вручая Хедли билет. — Приятной поездки!

Водитель автобуса вроде бы говорил — нужно сделать пересадку. Но, если верить карте, можно доехать сразу по кольцевой. Электронное табло сообщило, что до поезда осталось шесть минут. Хедли ждала, пристроившись в уголке платформы.

Она рассеянно просматривала рекламу на стенах, а вокруг звучала разноязыкая речь — кроме непонятного британского акцента, слышался французский, итальянский и еще какие‑то неведомые языки. Поблизости замаячил полицейский в старомодном шлеме. Какой‑то человек перебрасывал из руки в руку футбольный мяч. Мать на гортанном незнакомом наречии утешала плачущую девочку. А девочка начинала рыдать только громче.