Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Они направились к реке Рухахе. Как часто бывало, Роза шла во главе колонны. То, что она женщина, выдавала лишь длинная темная коса. Роза была в полевой куртке и длинных брюках цвета хаки, скрывавших женственность ее бедер. Длинноногая, она вышагивала с висящим через плечо заряженным «маузером».

Себастьян поражался произошедшим в ней переменам – незаметно появившаяся, подчеркнуто упрямая линия рта, фанатичный блеск темных глаз и голос, полностью утративший былую жизнерадостность. Говорила она редко, но Флинн с Себастьяном всегда прислушивались к ее мнению. Иногда, слушая этот выхолощенный, безжизненный голос, Себастьян чувствовал мурашки на коже.

Добравшись до места высадки с пристанью на реке Рухахе, они стали ждать возвращения катера. Это произошло тремя днями позже: тихое пыхтение возвестило о его приближении. Когда, доблестно сопротивляясь течению, катер показался из-за поворота и направился к деревянному причалу, они лежали в засаде.

– Вот он! – хриплым от волнения голосом произнес Себастьян, узнав на носу судна пухленькую фигурку в серой одежде. – Свинья, ах ты, мерзкая свинья! – Он щелкнул затвором винтовки.

– Стой! – Рука Розы легла ему на запястье, прежде чем он успел поднять приклад к плечу.

– Я могу уложить его отсюда! – возмутился было Себастьян.

– Нет. Я хочу, чтобы он нас увидел. Я должна ему кое-что сказать. Хочу, чтобы он знал, почему умрет.

Развернувшись, катер встал поперек течения, и его стало немного сносить, пока он легонько не ткнулся носом в причал. Двое аскари, выпрыгнув на берег, налегли на канаты, чтобы удержать катер, пока комиссар выгружался.

С минуту Фляйшер постоял на причале, глядя на реку. Ожидание должно было бы насторожить Флинна, но он не придал этому значения. Затем, слегка пожав плечами, комиссар поплелся к домику-пристани.

– Вели своим людям бросить оружие в реку, – старательно по-немецки велел Флинн, внезапно появляясь из зарослей камыша.

Похолодев от страха, Герман Фляйшер словно окаменел, однако его брюшко затряслось, и он стал медленно поворачивать голову в сторону Флинна. Его голубые глазки раскрылись до такой степени, что заняли большую часть физиономии, а его горло издало странный клокочущий звук.

– Быстро, или я прострелю тебе живот, – сказал Флинн, и Фляйшер обрел голос. Он передал приказ Флинна аскари, и в подтверждение со стороны катера донеслись многочисленные всплески воды.

Заметив краем глаза какое-то движение, Фляйшер повернул голову и лицом к лицу столкнулся с Розой Олдсмит. За ней полукругом стояли Себастьян с дюжиной вооруженных африканцев, однако чутье подсказывало Фляйшеру, что наибольшую угрозу представляла женщина. В ней чувствовалась некая безжалостная и смертельно опасная целеустремленность. И он задал свой вопрос, обращаясь именно к ней:

– Что вам надо? – Его голос был хриплым от страха.

– Что он говорит? – спросила у отца Роза.

– Хочет знать, что тебе надо.

– Спроси, помнит ли он меня.

Услышав вопрос, Фляйшер вспомнил ее – в ночной сорочке, на коленях возле горящего дома, и жуткий страх овладел им от этих воспоминаний.

– Это была случайность, – прошептал он. – Ребенок! Я не давал такого приказа.

– Скажи ему… – продолжала Роза, – скажи, что я сейчас убью его. – Ее руки решительно взялись за «маузер», снимая его с предохранителя, но глаза неотрывно следили за лицом Фляйшера.

– Это была случайность, – повторил Герман и отшатнулся, поднимая руки, словно стремясь защититься от неминуемой пули.

В этот момент стоявший позади Розы Себастьян вскрикнул:

– Смотрите!

Из-за поворота, всего ярдах в двухстах от того места, где они стояли, на реке показался еще один катер. Он плыл быстро и бесшумно, на его невысокой топ-мачте развевался флаг военно-морского флота Германии. Вокруг стоявшего на носу пулемета «максим» сгрудились люди в белоснежной форме.