Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Себастьян расхохотался от восторга и тут же вцепился в борт кабины, чтобы не вывалиться, поскольку аэроплан резко дернулся. Пилот выбрал именно такой способ привлекать его внимание, и Себастьян про себя чертыхался, не имея возможности испросить делать это как-то по-другому.

– Да поосторожнее же ты, португашка бестолковый! – оглянувшись, с негодующим видом воскликнул он, безуспешно пытаясь перекричать гул двигателя и завывание ветра.

Да Силва отчаянно жестикулировал, выразительно вращая глазами за стеклами очков, его розовые губы под черными усиками энергично шевелились, а правой рукой он яростно тыкал куда-то вниз за правое крыло.

Посмотрев туда, Себастьян тут же увидел на широкой протоке катер, который был настолько заметен, что Себастьян удивился, как это он мог проглядеть его раньше, – правда, он тут же вспомнил, что в основном был занят осмотром местности непосредственно под самолетом, и простил себе эту оплошность.

Однако там больше не было ничего такого, что могло бы оправдать нынешнее возбуждение да Силвы, думал он. Вместо военного крейсера они увидели лишь крохотное – примерно двадцатипятифутовое – суденышко. Быстро пробежав глазами по протоке до самого синеющего вдали океана, он убедился, что она была пуста.

Повернувшись, он посмотрел на пилота и покачал головой. Однако да Силва не унимался – к удивлению Себастьяна, он еще более яростно стал тыкать куда-то рукой. Чтобы не продолжать бессмысленные пререкания, Себастьян в ответ просто кивнул, и в тот же момент аэроплан резко ушел в сторону, так что ему вновь пришлось судорожно вцепиться в борта кабины.

В пологом пикировании да Силва развернул аэроплан так низко, что они теперь летели, едва не задевая шасси верхушки мангровых деревьев. Самолет устремился к протоке, и как только под ними промелькнули последние мангровые деревья, да Силва ушел еще ниже, и они оказались всего в нескольких футах от поверхности воды. Это была откровенная показуха, которая абсолютно не произвела на Себастьяна должного эффекта, – вытаращив глаза, он беззвучно клял да Силву на чем свет стоит.

Впереди, примерно в миле от них, на воде болталось перегруженное суденышко. Оставаясь над ним всего лишь в нескольких футах, они продолжали нестись к нему, поднимая пропеллером рябь на поверхности воды.

– Господи! – невольно в ужасе вырвалось у Себастьяна. – Да он решил в него врезаться!

Похоже, это мнение разделяли и те, кто находился на катере: по мере приближения ревущей машины они начали покидать судно. Себастьян увидел, как два человека прямо с высокой кучи дров сиганули в реку, оставляя на воде маленький белеющий всплеск.

В последнее мгновение да Силва взял вверх, взмывая над катером. На какую-то долю секунды Себастьян с расстояния около пятнадцати футов глянул в лицо немецкому офицеру, приникшему к румпелю на корме катера.

Затем катер был уже позади, а они, устремившись ввысь, пошли на разворот.

Себастьян увидел, что катер тоже развернулся, а его команда барахталась вокруг, пытаясь вернуться на борт. Уже сбавив обороты, аэроплан вновь устремился к протоке. Выровняв машину футах в пятидесяти над водой, да Силва неспешно полетел, держась поодаль от катера – ближе к северному берегу протоки.

– Что ты делаешь? – одними губами почти беззвучно адресовал да Силве свой вопрос Себастьян. В ответ тот указал в направлении растущих вдоль берега густых мангровых зарослей.

Озадаченный Себастьян таращился на растительность. «И что этот идиот делает – не думает же он, что…»

На берегу виднелся довольно высокий холм, поднимавшийся над уровнем реки футов на сто пятьдесят. Аэроплан подлетел ближе.