Время, назад - Филип Дик (2011)

Убьют меня — не убьют, совершенно не важно, ведь это меня ровно никак не изменит. А вот Лотта — она другая, и Тинбейн был другой. Но может, если я даже не смогу отсюда выбраться, не смогу никого спасти, в том числе самого себя, — может, я все же убью Энн Фишер. И это будет уже кое-что. В расплату за Джо Тинбейна».

Глава семнадцатая

А как можем мы измерять настоящее, когда оно не имеет длительности? Оно измеряется, следовательно, пока проходит; когда оно прошло, его не измерить: не будет того, что можно измерить.

Блаженный Августин. «Исповедь»

Выхватив винтовку у одного из замедленных охранников, Себастьян Гермес побежал к лестнице. Достигнув лестничной площадки, он услышал снизу громкие голоса. «Может, это не с ближайшего этажа, а откуда-то ниже», — подумал он с надеждой и быстро сбежал до следующей площадки. Здесь коридор тоже кишел медленно шевелящимися вооруженными людьми. И, с какой-то кристальной чистотой, он увидел далеко вдали Энн Фишер, стоявшую отдельно ото всех. Он бросился к ней, без труда огибая тех, кто пытался, едва шевелясь, его перехватить, — и не успел еще добежать, как она его заметила, узнала и побледнела.

— Я — не — могу — отсюда — выйти, — сказал он по возможности медленно, примеряясь к ее темпу времени. — Поэтому — я — тебя — застрелю.

И вскинул винтовку.

— Подожди, — сказала Энн Фишер. — Я — заключу — с — тобой — сделку — и — прямо — сейчас. — Она таращилась на его лицо, пытаясь увидеть поотчетливей, но ничего у нее не получалось. — Ты — меня — отпускаешь — и — можешь — взамен — взять — свою — Лотту.

Она это что, серьезно? Ему как-то сильно не верилось.

— Ты — что — имеешь — право — отдать — такой — приказ? — спросил Себастьян.

— Да, — сказала она и медленно кивнула.

— Но я прихвачу с собой и тебя, — сказал Себастьян. — Пока мы с ней не окажемся в безопасности.

— Извини? — Энн напряглась в попытке понять слова, летевшие как пули из пулемета. — О’кей, — сказала она через какое-то время, разобрав, очевидно, сказанное.

Казалось, она смирилась с неизбежным — факт удивительный при ее характере.

— Ты боишься, — сказал Себастьян.

— Конечно же боюсь. — Теперь, как ни странно, ее речь не казалась замедленной; скорее всего, действие инъекции подходило к концу. — Вломился, бегаешь как бешеный, швыряешься гранатами, всем угрожаешь. Я хочу убрать тебя из Библиотеки, и мне все равно, какими средствами. Посадите Лотту Гермес в стоящую на крыше машину, — сказала она в прикрепленный к лацкану микрофон. — Я туда сейчас подойду.

— У тебя такая большая власть? — спросил Себастьян с изумлением.

— Сейчас мой отец исполняет обязанности председателя Совета искоренителей. А с матерью ты уже встречался. Так что, пойдем на крышу? — Она уже заметно успокоилась, взяла себя в руки. — Мне не хочется быть убитой психом, — сказала Энн нетерпеливым голосом. — Не забывай, что я же тебя знаю. И ведь знала я, знала заранее, что ты на такое способен. Если по-хорошему, то нужно было мне вообще не приходить в Библиотеку, но в создавшейся теперь ситуации…

— Пошли на крышу, — оборвал ее Себастьян. — Иди ты первая.

Он подтолкнул ее винтовкой к ближайшему лифту.

— Да ты успокойся, — укоризненно нахмурилась Энн. — Все будет так, как мы договорились. Лотта будет ждать нас на крыше. Если ты сдуру выстрелишь, ее могут убить, а ты же этого не хочешь.

— Не хочу, — согласился Себастьян.

«Она совершенно права, — подумал он, — пора уже взять себя в руки». Подъехал лифт, и Энн Фишер жестом приказала охранникам очистить кабину.