Анж Питу - Александр Дюма (1851)

В ту же секунду офицеры и гвардейцы бросились вон из залы; король поднял голову и взглянул на Жильбера, но, увидев, что тот улыбается, принялся спокойно доедать завтрак.

Королева, побледнев, наклонилась к г-ну де Бово и попросила его поподробнее выяснить, в чем дело.

Господин Бово поспешно вышел.

Королева приблизилась к окну.

Минут через пять г-н де Бово вернулся.

– Государь, – сообщил он, – это национальная гвардия Парижа. Узнав вчера из слухов, что вы собираетесь посетить столицу, они собрались в количестве десяти тысяч человек и двинулись к вам навстречу, но поскольку вы задержались, они дошли до Версаля.

– Как вы думаете, каковы их намерения? – осведомился король.

– Самые добрые, – ответил г-н де Бово.

– Все равно, затворите ворота, – посоветовала королева.

– Не надо, – возразил король, – достаточно того, что заперты двери дворца.

Королева нахмурилась и бросила взгляд на Жильбера.

Тот ждал этого взгляда, потому что его предсказания уже наполовину сбылись. Он обещал появление двадцати тысяч человек, и десять из них прибыли.

Король повернулся к г-ну де Бово.

– Проследите, чтобы эти славные люди были накормлены, – велел он.

Господин де Бово снова покинул залу и передал экономам распоряжение короля.

Сделав это, он вернулся.

– Ну, что там? – спросил король.

– Парижане вступили в спор с господами королевскими гвардейцами, ваше величество.

– И о чем же у них спор? – полюбопытствовал король.

– Просто вопрос учтивости. Узнав, что ваше величество через два часа трогается в путь, они решили подождать и следовать за вашей каретой.

– Но ведь они пойдут пешком? – вступила в разговор королева.

– Разумеется, ваше величество.

– А в королевскую карету запряжены лошади, король поедет быстро и притом весьма. Вам ведь известно, господин де Бово, что король имеет обычай ездить быстро.

Эти произнесенные с нажимом слова означали:

«Вы должны сделать так, чтобы карета его величества летела как на крыльях».

Движением руки король прервал их разговор и объявил:

– Я поеду шагом.

Королева издала вздох, более напоминавший гневный возглас.

– Будет несправедливо, – хладнокровно добавил Людовик, – если я заставлю этих славных людей бежать, тогда как они озаботились тем, чтобы оказать мне честь. Я поеду шагом, притом не быстро, чтобы все они могли следовать за мною.

Собравшиеся одобрительным шепотом выразили свое восхищение, однако на иных лицах отразилось недовольство и в первую очередь на лице королевы, которая считала подобное благородство слабостью.

Послышался звук растворяемого окна.

Удивленная королева обернулась: оказалось, что Жильбер, пользуясь своим правом врача, решил проветрить столовую, в которой было уже не продохнуть от запаха кушаний и дыхания более чем ста человек.

Доктор зашел за занавеску раскрытого окна, и снизу до него донесся гул собравшейся во дворе толпы.

– Что там такое? – осведомился король.

– Национальные гвардейцы, ваше величество, – ответил Жильбер, – столпились на самом солнцепеке, им, должно быть, очень жарко.

– А почему бы не пригласить их позавтракать с королем? – тихонько шепнул королеве один из ее приближенных офицеров.

– Нужно отвести их в тень – на мраморный двор, в прихожие, куда угодно, где хоть немного прохладнее, – сказал король.

– Десять тысяч человек в прихожие! – воскликнула королева.

– Если распределить их по всему дворцу, места хватит, – настаивал король.

– Распределить по дворцу! – ужаснулась Мария Антуанетта. – Так, ваше величество, они и до вашей спальни доберутся.

Это страшное пророчество сбылось в Версале менее чем через три месяца.

– Среди них много детей, государыня, – мягко сказал Жильбер.

– Детей? – удивилась королева.