Сталинград - Энтони Бивор (1998)

«Станет ли Сталинград вторым Верденом? – спрашивал 4 октября полковник Гроскурт в письме домой. – Каждый из нас с величайшей тревогой задает себе здесь этот вопрос».[430] После речи Гитлера в берлинском Дворце спорта четырьмя днями раньше, в которой фюрер заявил, что ни один из его солдат не двинется со своего места на Волге, Гроскурт и другие офицеры поняли, что 6-я армия будет вести это сражение, какими бы ни были последствия. Для Гитлера победа в Сталинградской битве стала делом чести. Для Сталина, конечно, тоже.

Немецкое наступление на промышленный район в северной части Сталинграда началось 27 сентября и сначала развивалось успешно, но к исходу второго дня стало ясно, что самые ожесточенные бои еще впереди. Металлургический завод «Красный Октябрь» и оружейный завод «Баррикады» были превращены в крепости, такие же неприступные, как Верден. Они оказались очень опасными для немцев, в первую очередь потому, что оборонявшим их советским частям удалось хорошо укрыться.

Офицеры 308-й стрелковой дивизии полковника Гуртьева, набранной преимущественно из сибиряков, скрытно подойдя в сумерках к заводу «Баррикады», увидели «темные громады цехов, поблескивающие влагой рельсы, уже кое-где тронутые следами ржавчины, нагромождение разбитых товарных вагонов, горы стальных стволов, в беспорядке валяющиеся по обширному, как главная площадь столицы, заводскому двору, холмы красного шлака, уголь, могучие заводские трубы, во многих местах пробитые немецкими снарядами».[431]

Защищать завод должны были два полка 398-й стрелковой, а третьему Гуртьев приказал оборонять фланг и блокировать глубокую лощину, идущую от объятого пламенем рабочего поселка до самого берега Волги. Вскоре эта лощина получит прозвище «долина смерти»… Сибиряки не теряли времени даром. «Они в суровом молчании били кирками каменистую землю, рубили амбразуры в стенах цехов, устраивали блиндажи, окопы, ходы сообщения».[432] Один командный пункт гвардейцы устроили в длинном бетонном тоннеле, проложенном рядом с огромными цехами. Гуртьев всегда был требователен к подготовке своих бойцов. Когда дивизия находилась в резерве на левом берегу Волги, солдат учили быстро окапываться, рыть окопы и оборудовать огневые точки. Они были обучены противодействовать танкам, утюжившим их позиции. Это лучший способ объяснить бойцам, какой глубины нужно рыть окопы и ходы сообщения…

К счастью для сибиряков, к тому времени как немцы начали бомбить район завода, их укрытия уже были готовы. «Ревуны», или «музыканты», как называли русские солдаты пикирующие бомбардировщики люфтваффе за их завывающие сирены, нанесли гораздо меньший урон, чем можно было ожидать. Окопы у гвардейцев Гуртьева были узкими, что защищало солдат от осколков, однако от постоянных разрывов земля дрожала, словно во время землетрясения. У многих это вызывало сильную тошноту и головокружение. Гулкие взрывы на время лишили их слуха. От ударных волн лопались стекла и выходила из строя связь.

Воздушный налет перед началом массированного наступления в Сталинграде называли «прогревание дома». Он продолжался до темноты. На следующий день эскадрильи «Хейнкелей-111» подвергли территорию завода «Баррикады» ковровым бомбардировкам. Потом ее снова засыпал град артиллерийских снарядов и мин. А затем огонь прекратился и стало тихо. Сибиряки знали, что последует за этим затишьем. Прозвучала команда «Приготовиться!», и тут же послышались лязг и металлический скрежет гусениц. На них шли танки.