Восторг, моя Флоренция! - Джесси Чеффи (2017)

Мне не очень понравилось ее замечание, но сейчас меня больше волновало то, как я буду переодеваться. Я не люблю переодеваться тогда, когда на меня кто-нибудь смотрит. За взглядами могут последовать и вопросы. Несмотря на то что я снова начала есть, моя плоть продолжала исчезать. Мое тело – сплошные кости. Кроме этого на коже царапины и синяки. Они появляются на теле совершенно неожиданно и без причины. Синяки – это, так сказать, вещественные доказательства, улики. Скрыться от Франчески никак не получалось, поэтому я переодевалась по одной вещи. Сняла одну – надела вместо нее другую. Я бросила взгляд на фигуру Франчески. Не буду говорить, что по сравнению с ней выглядила хрупко. Я – как амазонка. У меня большие руки и ноги. В роду женщины были такого телосложения. Франческа сделана совсем из другого теста. Она субтильная особа невысокого роста. Ей, наверное, уже за сорок, но, если не обращать внимания на красные круги вокруг ее глаз, можно подумать, что ей нет и двадцати пяти.

Через вентиляцию до нас долетел взрыв хохота из мужской раздевалки.

– Эти просто сумасшедшие. – Франческа закатила глаза при звуке хохота и подошла к своему шкафчику. – Эти мужики просто сумасшедшие. Послушай, здесь была одна австралийка, так вот представь, она обожглась целых три раза! Три раза! – Она достала из шкафчика чулки и внимательно их осмотрела. – Ей было тридцать три. Можно было бы предположить, что к такому возрасту девушка поумнеет. Но нет, она вела себя так, как будто ей тринадцать. А с такими мужиками, как те, это не проходит. Слушай, этот парень из Чикаго очень даже ничего. Ты с ним знакома?

Я кивнула в ответ. Она говорила о Питере. Он студент, хороший гребец, серьезно тренируется. Ходит по клубу и руки держит немного в стороне от тела, словно их только что надули. Он молодой, еще моложе меня.

– Американские мальчики милые. Простые. Я какое-то время жила в Америке. Ха, надо было в Америке и остаться! Потому что с итальянскими мужчинами ничего никогда не понятно. Она три раза обожглась, ты представляешь!

– А что ты имеешь в виду под выражением «обожглась»? – поинтересовалась я.

Франческа плотно сжала губы и помахала рукой.

– Она перед всеми опозорилась. Все об этом узнали. И двое из тех мужчин были женаты.

– И ей никто об этом не сказал? – удивилась я.

– О чем сказал?

– О том, что они женаты?

– Да я думала, что она и сама все понимает! Я считала, что к ее возрасту люди умнеют. Ей было тридцать три, на минуточку! Дошло до того, что она уже не могла в клубе появляться. Тогда было уже поздно что-либо делать.

Франческа повернулась лицом к зеркалу, начала укладывать волосы и замолчала. В тишине через вентиляцию до нас долетел очередной взрыв смеха в мужской раздевалке. В женской раздевалке возникло ощущение, словно ты попала в мавзолей или подвал. Женщин – членов клуба немного, мы редкие залетные птицы в толпе мужчин, мы – словно несколько красных плиток на белом кафеле стены. Просто несколько отдельных световых пятен.

– В клубе мало женщин, верно? – спросила я.

– Несколько человек все-таки есть. – Франческа пожала плечами. – Но в основном здесь мужчины. Мне совершенно все равно, главное, что среди них нет моего мужа. Если бы он был членом этого клуба, меня бы точно здесь не было.

Я молчала, но она посмотрела мне в глаза и продолжила:

– В течение дня мы с ним очень коротко видимся. Около получаса по вечерам. Потом я ухожу гулять с собаками, чтобы только его не видеть.

Она надела короткие спортивные носки. Секунда, в которую я испытывала неприязнь к этой женщине, прошла, как улетело облако за горизонт. Франческа переменчива, как вода, и у меня появилось желание узнать ее поближе.

– А ты из Флоренции?

– Я? Нет, конечно. Я из настоящего города, из Милана. Но я здесь уже двадцать лет живу, – со вздохом добавила она, словно на ее плечах лежала тяжелая ноша. – Как я тебе уже говорила, здесь забываешь о времени.