Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Елизавета II сразу же продемонстрировала премьеру, что с ней не стоит шутить. Когда он явился на первую встречу, настроившись на общую, ни к чему не обязывающую беседу, королева принялась выпытывать, что он думает насчет укрепления фунта и как собирается урегулировать платежный дефицит. Как и Черчилль в аналогичной ситуации, Вильсон пережил не самые приятные минуты и несколько лет спустя советовал своему преемнику “вовремя читать телеграммы и протоколы заседаний комитетов”, чтобы не “оказаться в положении двоечника у доски” (112).

“Над ним придется потрудиться” (113), – усмехнувшись, поделилась королева с фрейлиной после первой аудиенции. “Через три месяца он будет готов отдать за нее жизнь, – вспоминает фрейлина. – Она отлично знает, на что именно сделать упор”. Королева-мать, не изменявшая своим консервативным убеждениям, нашла Вильсона “несколько обидчивым <…> неудобным собеседником” (114), поэтому была рада узнать, что дочь его “укротила” (115). Однако на самом деле особого укрощения не понадобилось. “Гарольд никогда не был республиканцем (116), – говорит Марсия Уильямс, впоследствии баронесса Фолкендер. – Он происходил из очень монархистской семьи”. Восхищался, по его собственному признанию, “дворцовыми церемониями” и “питал огромное уважение к традициям” (117).На руку играло и то, что сорокавосьмилетний Вильсон был всего на десять лет старше Елизаветы II. “Она начинала с Уинстоном Черчиллем, который относился к ней по-отечески, а с Гарольдом они оказались примерно на равных” (118), – говорит его жена Мэри. Вильсон обнаружил, что и в присутствии королевы можно чувствовать себя непринужденно. “Он совершенно не ожидал, что она может сидеть вот так. – Марсия Фолкендер заинтересованно подается вперед, сжимая руки. – Она не выпрямлялась на стуле, будто кол проглотив, как положено чопорной даме. Она самой своей позой демонстрировала, что слушает с интересом” (119). Вскоре, как свидетельствует его верный политический секретарь, “Гарольд с королевой стали не разлей вода. Он ездил к ней на аудиенции в половине седьмого вечера по вторникам. Встречая его в вестибюле, мы уже знали, куда он идет. Он отпускал какую-нибудь остроту, посасывая свою трубку, и отбывал. Возвращался он очень довольный”.

...

“Она умеет не просто настроить лошадь на выполнение команд, но и сделать так, чтобы той самой это нравилось”.

Королева, как всегда без шлема, на ипподроме в Аскоте во время скаковых состязаний с членами семьи. Июнь 1961 года. Popperfoto/Getty Images

Глава восьмая Спасение в привычном

Если вступление Гарольда Вильсона в должность премьера знаменовало новую страницу британской истории, то случившееся три месяца спустя эпохальное событие закрыло целую главу в жизни королевы. 24 января 1965 года в возрасте девяноста лет скончался Уинстон Черчилль. Сразу же началась подготовка к государственным похоронам – пышной траурной церемонии, которой со времен кончины герцога Веллингтона в 1852 году не удостаивался ни один из не принадлежащих к королевской семье.

На самом деле приготовления под кодовым названием “Операция не дай бог” (1) начались еще в 1958 году, когда бывший премьер-министр чуть не умер от пневмонии и королева приняла решение проводить его в будущем в последний путь по высшему разряду, поручив подготовку своему обер-церемониймейстеру 16-му герцогу Норфолкскому. “Государственные похороны – это исключительная заслуга королевы, – вспоминает дочь Черчилля Мэри Сомс. – Ее величество намекнула отцу на такую возможность за несколько лет до его кончины, и он был очень польщен” (2).