Королева - Салли Беделл Смит (2013)

В своем ответном выступлении (12) королева поблагодарила мужа и развила тему “необходимых уроков”, впервые затронутую в речи на смерть Дианы. Отметила она и технические новшества, вошедшие в обиход за пять десятилетий супружеской жизни, – телевидение, мобильную связь, Интернет (до нее, правда, добравшийся лишь в “обрывках чужих разговоров о поисках в Интернете”).

Далее Елизавета II перешла к рассуждениям об “огромных конституционных различиях между наследственной монархией и избираемым правительством”, при том что оба института существуют с одобрения народа. “Вам, господин премьер-министр, народное одобрение или его отсутствие наглядно демонстрирует урна для голосования. Система суровая, где-то жестокая, однако она дает четкую недвусмысленную картину”.

Королевской семье “распознать отношение народа труднее, оно завуалировано славословием, этикетом и протоколом, противоречиями в общественном мнении. Однако распознавать его необходимо”. Елизавета II выразила признательность принцу Филиппу за неувядающую любовь и неустанную помощь “в этом нелегком труде”, заверив слушателей, что “и впредь постарается оправдывать ожидания народа”. Поблагодарила она и за поддержку после смерти Дианы. “Это вы, все вместе и каждый в отдельности, помогли нам справиться и с честью выполнить свой долг”.

Закончила она искренним и трогательным признанием Филиппу, который, “боюсь, слишком часто вынужден молча слушать мои выступления”. Она отметила его заслуги в составлении речей и дар открыто выражать свои взгляды. Признавая за ним “нелюбовь к комплиментам”, она попросту подытожила, что все эти годы Филипп был ее опорой, “и я, и все наши родные, наша страна и многие другие страны находимся перед ним в неоплатном долгу”.

Важная веха семейной жизни Елизаветы II вызвала в прессе всплеск размышлений на тему, как часто подвергались проверке на прочность хваленые “терпение и снисходительность” королевы. Филиппа за эти годы не раз подозревали во флирте, а в 1996 году Сара Брэдфорд недвусмысленно заявила в биографии королевы, что “этому прочному, проникнутому любовью союзу заигрывания и мелкие интрижки Филиппа были нипочем” (13).

Филиппу приписывали романы с представительницами высшей аристократии – как правило, близкими подругами августейшей четы: признанной красавицей Джейн, графиней Вестморландской; Пенни Ромси, которая часто ездила с герцогом на соревнованиях конных упряжек; его (и королевы) кузиной принцессой Александрой и, наконец, Сашей Аберкорн, женой 5-го герцога Аберкорна, ровесницей принца Уэльского. Ни один из этих слухов не нашел подтверждения.

Незадолго до золотой свадьбы Мартин Чартерис попытался положить конец инсинуациям в интервью с журналисткой “Daily Mail” Анной де Курси. “Я не знаю ни одной женщины, которая претендовала бы на роль его любовницы или особую близость, – заявил он в начале ноября 1997 года. – Неужели, найдись такая, она стала бы держать язык за зубами? Он мужчина, он любит веселиться и общаться с красивыми женщинами. Но я абсолютно уверен, что он не допустит угрозы своему браку” (14).

Патриция Брейберн, кузина августейшей четы по линии Маунтбеттенов, прокомментировала впоследствии отношения Филиппа со своей невесткой Пенни Ромси так: “Они дружат. Эта дружба строится в основном на увлечении конными упряжками, но ведь Пенни – фигура заметная” (15). Брейберн также “категорически отрицала” (16) вероятную неверность королеве со стороны Филиппа. “Он ни за что бы себе такого не позволил. Он всегда любил королеву <…> и не посмел бы ее оскорбить” (17).