Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Девизом стратегии стала “невидимая эволюция” (31) – по аналогии с выведенной Робином Джанврином “теорией мармайта”. Мармайт, солоноватая паста, которая еще сто с лишним лет назад прописалась на всех британских кухнях, фасуется в банки с узнаваемой желто-красно-зеленой этикеткой, такой привычной, уютной и домашней. Лишь поставив рядом две банки – современную и пятидесятилетней давности – можно увидеть различия в оформлении. Оно менялось настолько плавно и постепенно, что никто не замечал разницы. По теории Джанврина, монархии предстояло эволюционировать так же – маленькими, незаметными шажками, создавая уверенность, что привычный институт остается прежним, но в то же время подстраивается под новые условия.

Тем не менее и у Джанврина с коллегами периодически случались просчеты – например, когда королеве пришлось по их задумке приветствовать прохожих у “Макдоналдса”, демонстрируя близость к народу. Пресса тут же разоблачила показушность мероприятия, опубликовав фотографии стоящего у входа в фастфуд королевского “роллс-ройса”. Елизавета II побеседовала после с Робином Джанврином, но недовольства не высказала. “Она очень хорошо чувствует, как что будет воспринято, – говорит Саймон Льюис. – Меня поразил ее прагматизм и интуиция. У нее тончайшее восприятие действительности. Иногда на какую-то идею она возражает: “Так нельзя, это слишком помпезно” (32).

Последние годы XX столетия принесли королеве уйму новых тревог – на этот раз касающихся матери и сестры. Королева-мать в преддверии столетнего юбилея все больше слабела здоровьем, хотя, не утратив бойкого характера, отказывалась не только от кресла-каталки, но и от трости. “Время мне не указ, – утверждала она. – Я сама им распоряжаюсь. И хочу встречаться с людьми” (33).

Даже после операции по замене правого бедренного сустава в ноябре 1995 года она не отказалась от участия в протокольных мероприятиях. В январе 1998-го, посещая сандрингемский конный завод, она упала и сломала шейку второго бедра, после чего перенесла еще одну операцию по замене. Тем не менее в девяносто семь лет она вернулась к светской жизни (34), появившись в конце марта на ежегодной встрече благотворительного общества “Гильдия одевающих” в Сент-Джеймсcком дворце – первом из сорока шести предстоящих ей в том году мероприятий.

Проблемы Маргарет были скорее психологического, чем физиологического свойства. В прошедшие годы ее одолевали самые разные недуги (35) – мигрени, депрессии, бронхит, гастроэнтерит, алкогольный гепатит, – вызванные в основном чрезмерным курением и пристрастием к спиртному. В 1985 году она перенесла операцию по удалению фрагмента легкого. И хотя образование оказалось доброкачественным, Маргарет попыталась – безуспешно – бросить курить и меньше стала прикладываться к своему любимому виски “Феймос Граус”.

Сестры продолжали ежедневно созваниваться, и из зарубежных поездок Маргарет всегда первым делом звонила Елизавете II (36). В Балморале принцесса “чувствовала себя бедной родственницей, – утверждает один из придворных. – Королева ее жалела” (37). “Иногда Маргарет становилось очень одиноко” (38), – говорит ее давняя подруга Джейн Рейн. “Кроме Тони и Родди, никто не дарил ей счастья, – считает один из близких знакомых принцессы. – На званых обедах она часто намекала, чтобы я отвез ее домой. Приглашала меня зайти и делилась наболевшим под рюмку горячительного” (39).