Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Четырьмя годами ранее в прессе поднялся недовольный ропот (65), когда выяснилось, что королева-мать превысила кредит в банке “Coutts” на четыре миллиона фунтов. Критики ругали ее величество за потакание расточительности матери и сомневались в целесообразности выплат шестисот сорока трех тысяч фунтов (66), положенных ей по цивильному листу. Однако против полуторачасовых торжеств 19 июля на Конногвардейском плацу в честь столетнего юбилея королевы-матери не возражал никто, поэтому все прошло на ура: тысячи актеров в театрализованном шествии (67), оркестр Королевской филармонии, военные, хоры, музыканты, быки, овцы, куры, лошади, сотня голубей и авиашоу с участием старинных аэропланов ВВС. Несколькими днями ранее состоялась служба в соборе Святого Павла и были получены поздравления от палаты лордов и палаты общин.Две недели спустя, 4 августа 2000 года, в день своего столетия, королева-мать с принцем Уэльским проехала в украшенной цветами карете по Мэлл к Букингемскому дворцу, где ее приветствовала сорокатысячная толпа. “Прошло всего три года со смерти принцессы Уэльской, и меня поразило, насколько выросла популярность монархии, – говорит Саймон Льюис. – Я стоял на парадном дворе Букингемского дворца и думал: “Если у кого-то еще есть вопросы насчет отношения народа к монархии, то пусть придет и ощутит эту витающую в воздухе радость”. Мы убедились, что тяжелые времена для этого института позади, и он прочно стоит на ногах” (68).

Тем же летом началась подготовка к Золотому юбилею царствования самой Елизаветы II – то есть пятидесятилетия ее пребывания на троне, до которого оставалось еще два года. Эта задача легла на плечи Робина Джанврина, сменившего Роберта Феллоуза на посту личного секретаря в 1999 году. Сын вице-адмирала, Джанврин с отличием окончил Оксфорд, а затем, до поступления в дворцовый штат в 1987-м, служил офицером флота и дипломатом. Воочию наблюдая трудности, которые переживала монархия в эти годы, он стал первым модернизатором среди верховных советников ее величества.

Первым себе в помощники он завербовал Саймона Уокера, специалиста по связям с общественностью из “British Airways”, которому предстояло сменить возвращающегося в “British Gas” Саймона Льюиса. Южноафриканец по происхождению, Уокер разрушал классический образ придворного еще и тем, что успел поработать не только в Лейбористской партии, но и с Джоном Мейджором в его последние два года на Даунинг-стрит. Королевским советникам нужен был еще один пресс-менеджер, способный взглянуть на ситуацию со стороны и умеющий просчитать, как сыграет та или иная подача фактов. После полудюжины встреч с разными официальными представителями двора – в основном призванных определить, не вынашивает ли Уокер республиканских идей, – Джанврин вынес вердикт: “Только один человек может решить, годитесь ли вы на эту должность. Королева” (69).

Собеседование Уокера с ее величеством состоялось ближе к вечеру в июньскую среду 2000 года. Королева спросила, не возражает ли он постоять, потому что она уже насиделась за три часа позирования для портрета. Во время беседы одна из корги (70) все время тянула Уокера за брючину, поэтому стоять было трудновато. Королева не пыталась приструнить собаку, вообще не обращала на хулиганку внимания, и Уокер начал подозревать, что ему устраивают проверку на прочность.

Собеседование проходило в дружеской, непринужденной обстановке, королева проявляла осведомленность. Она не выпытывала всю подноготную, как делается на собеседованиях в частном секторе, а скорее прикидывала, придется ли Уокер ко двору и сработается ли с ней. “В этом подходе чувствовалась своя тонкость” (71), – признает Уокер.