Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Традиционный визит во дворец Камерон нанес через пять дней после всеобщих выборов 6 мая, которые привели к образованию “подвешенного парламента” – впервые с 1974 года. Тори завоевали триста шесть мест, однако до необходимого законодательного перевеса им не хватало еще двадцати. Лейбористы получили двести пятьдесят восемь мест, и пятьдесят семь досталось меньшинству в лице либерал-демократов (партии, созданной в 1988 году после слияния либералов с социал-демократами). Теперь решающее слово принадлежало лидеру меньшинства – сорокатрехлетнему Нику Клеггу, рассматривающему предложения о коалиции от обоих соперников. Во многих отношениях либерал-демократам ближе были либералы, однако Камерон подсуетился быстрее Гордона Брауна, предложив более заманчивые условия, чем вторая сторона.

В какой-то момент главный переговорщик Брауна Питер Мандельсон обратился за советом во дворец к личному секретарю Кристоферу Гайдту, который ответил, что “конституция и долг обязывают” (13) бывшего премьера “оставаться в должности” до формирования нового правительства. Во время растянувшегося на выходные подвешенного состояния Гайдт регулярно наведывался на Даунинг-стрит, чтобы оставаться в курсе событий. “Гайдту важно было держаться на виду и демонстрировать, что он действует от лица королевы” (14), – вспоминает пиар-менеджер Брауна Саймон Льюис, знающий дворцовую кухню изнутри.

Во время последней встречи с Клеггом во вторник Браун заявил: “Я не могу заставлять ждать королеву. Определяйтесь, Ник” (15). В конце концов Клегг принял, как выразился позже Камерон, “безгранично щедрое предложение по формированию коалиционного правительства” (16), включающее назначение лидера либерал-демократов заместителем премьер-министра. Тем не менее договор о первом двухпартийном правительстве со времен Второй мировой должна была прежде ратифицировать партия Клегга. На аудиенции у королевы после отставки Брауна Камерон “сказал, что не знает наверняка, какое правительство ему предстоит сформировать, и что надеется на коалиционное, но, возможно, вернувшись утром, он будет вынужден сообщить о совершенно ином исходе” (17).

Камерон был первым избранным в премьер-министры выпускником Итона со времен Алека Дуглас-Хьюма, ушедшего в 1964 году. Новый премьер происходил из богатой семьи банкиров, имеющей родственные связи с аристократией – в частности, с 7-м графом Денби. Его отец Иэн, биржевой брокер, личным примером учил сына бороться с жизненными невзгодами. Родившись с серьезно деформированными ногами, Иэн играл в теннис и крикет, перенес многочисленные операции, а в конечном счете и ампутацию, но всегда держался стойко и не жаловался на судьбу. Отучившись с принцем Эдвардом в приготовительной школе Хетердаун, Дэвид поступил в Итон и с отличием окончил Оксфорд. В начале своей политической карьеры он долго выполнял роль закулисного стратега у консерваторов и семь лет оттачивал навыки внедрения своих идей на посту руководителя пиар-отдела в “Карлтон коммьюникейшенс”, одной из ведущих британских медиакомпаний.

После избрания в парламент в 2001 году Камерон всего за четыре года пробился в партийную верхушку и начал работать над модернизацией партии тори, выводя на первый план личную инициативу и социальную справедливость и одновременно борясь с правительственными злоупотреблениями. Симпатичный, обаятельный и расторопный, он соответствовал нужным ожиданиям, как в свое время Блэр в партии лейбористов. Вместе с женой Самантой, элегантной бизнес-леди и дочерью баронета, он воспитывал троих детей. Старший сын Иван, родившийся с церебральным параличом и тяжелой формой эпилепсии, не мог ни есть самостоятельно, ни говорить, ни ходить. Ему требовался круглосуточный уход (включающий двадцать шесть приемов лекарства в день), однако Камероны старались по максимуму включать его в жизнь семьи и знакомить с окружающим миром.