Анабасис - Ксенофонт (2003)

(21) Когда собрались на пир самые знатные из находившихся налицо

фракийцев, эллинские стратеги и лохаги, а также бывшие там в то время посольства

из городов, приступили к обеду, усевшись в круг. Затем для каждого из обедавших

внесли по столу на трех ножках; на них [числом около 20] лежали куски мяса и,

кроме того, к ним были привязаны большие кислые хлеба. (22) Кушанья подносились,

главным образом, гостям, ибо таков был их обычай, и Севф показал пример, поступив

следующим образом: он взял лежавшие перед ним хлеба, разломил их на небольшие

куски и бросил кому хотел (из присутствующих), и так же поступил он с мясом, оставляя

себе лишь столько, сколько он мог съесть сам. (23) И другие обедавшие, перед которыми

стояли столы, поступали таким же образом. Но некий аркадянин по имени Ариста,

большой обжора, не захотел бросать другим еды; взяв в руку хлеб, величиной примерно

в 3 хойника, и, положив мясо на колени, он принялся уписывать еду. (24) Разносили

также рога с вином, и все брали по рогу. Но когда виночерпий с рогом подошел к

Аристе, тот, видя, что Ксенофонт уже кончил есть, сказал: "Подай ему, он уже отдыхает,

а я еще занят". (25) Севф заметил происходивший разговор и спросил виночерпия,

что говорит Ариста. Виночерпий объяснил, так как он знал язык эллинов, и все рассмеялись.

(26) Когда началась попойка, вошел фракиец, ведя за собой белого

коня, и, взяв наполненный вином рог, сказал: "Пью за твое здоровье, Севф, и дарю

тебе этого коня; на нем ты догонишь всякого, кого захочешь, а при отступлении

ты можешь не бояться врага". (27) Другой ввел раба и подарил его таким же образом,

выпив за здоровье Севфа; третий подарил одежды для его жены. А Тимасий выпил за

здоровье Севфа и подарил ему серебряную чашу и ковер ценой в 10 мин. (28) Один

афинянин, Гнесипп, встал и сказал, что существует прекрасный древний обычай, согласно

которому имущие одаряют царя в знак питаемого к нему уважения, а неимущих одаривает

царь. "И я, -- сказал он, -- только таким путем мог бы подарить тебе что-нибудь

и оказать тебе почет". (29) А Ксенофонт не знал, как ему поступить, тем более,

что он как почетный гость сидел на ближайшем к Севфу дифросе.(271)

Тем временем Гераклид приказал виночерпию поднести Ксенофонту рог. Тот, будучи

уже несколько навеселе, встал, смело взял рог и сказал: (30) "Севф, я отдаю тебе

самого себя и вот этих моих товарищей в качестве верных друзей, причем ни один

из них не идет к тебе против воли, но все они еще больше, чем я, желают твоей

дружбы. (31) Сейчас они находятся здесь, больше ничего от тебя не требуют и согласны

добровольно обречь себя на труды и опасности ради тебя. С ними, если это будет

угодно богам, ты обретешь и те обширные земли, которые тебе пришлось оставить,

хотя они и принадлежали твоему отцу, и множество коней, мужей и прекрасных жен,

и тебе не придется добывать все это грабежом, но эти люди сами поднесут их тебе

как подарки". (32) Севф встал, выпил вместе с Ксенофонтом и вместе с ним опрокинул

рог.(272) После этого вошли

люди, которые трубили в такие рога, какими подают сигналы, и в трубы, сделанные

из сырой бычачьей кожи, и все это в такт, как при игре на мегадиде.(273)

(33) Тут сам Севф поднялся, прокричал военный клич и пустился скакать с большой

легкостью, словно он спасался от пущенного в него копья. Появились также скоморохи.

(34) Когда солнце стало клониться к закату, Эллины встали и

заявили, что пора расставить стражу на ночь и отдать пароль. Они попросили Севфа

распорядиться, чтобы ни один фракиец не подходил ночью к эллинскому лагерю. "Ибо

фракийцы, -- говорили они, – наши враги, а вы, наши друзья, тоже фракийцы". (35)