Тайна - Джулия Гарвуд (1992)

Жеребец действительно отличался капризным нравом. Джудит приходилось прилагать все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы удержать его на месте. Девушку не пугало его гневное всхрапывание, так как с самого раннего детства она училась обращению с лошадьми у человека, который считался самым искусным конюхом во всей Англии.

Ждать ей пришлось довольно долго. Терпение ее таяло. Джудит не без тревоги думала о том, что священник будет настроен против нее, поскольку она не поспешила вовремя явиться на его зов.

И, кроме того, ей не хотелось, чтобы тревожилась Изабелла. Бедняжка может решить, что Джудит собирается оставить ее в одиночестве на растерзание инквизиции.

Девушка решила, что нельзя больше терять времени. Успокаивая коня ласковыми словами и лестью, она вскочила на него и, пустив шагом вниз по склону, уже через несколько минут стояла возле дома Изабеллы, у дверей которого к тому моменту собралась порядочная толпа. На пороге стоял Уинслоу. Он был вне себя от ярости. Увидев Джудит, муж Изабеллы остолбенел от изумления.

Видимо, он до последней минуты не верил, что она явится на зов священника. Это уязвило гордость Джудит, но она призналась себе, что глупо было бы расстраиваться по столь незначительному поводу – ведь Уинслоу знает ее недостаточно хорошо для того, чтобы составить о ней соответствующее действительности мнение.

Жеребцу так же, как и наезднице, толпа не понравилась. Он попятился и отпрянул в сторону. Девушка попыталась успокоить упрямое животное.

Однако за нее это сделал Уинслоу. Он ухватил коня за поводья и вынудил его смирить нрав.

– Йан сам позволил вам сесть на этого коня? – В голосе его звучало явное недоверие.

– Нет, – честно ответила Джудит и, поправив шаль, обвитую вокруг шеи, спешилась. – На нем ехал Бродик.

– Где же тогда мой брат?

– Пошел в замок разыскивать Йана. Я долго ждала их, Уинслоу, но ни один из них так и не вышел.

– До сих пор только Йан и Бродик могли безбоязненно ездить на этом норовистом коне, – сказал он. – Вам следует приготовиться к изрядной головомойке, которую они вам устроят, когда придут сюда.

Джудит не поняла, подшучивает он над ней или сочувствует.

– Я же не украла этого коня, а только одолжила на какое-то время, – произнесла она в свое оправдание и добавила тихим шепотом: – А священник тоже готовится задать мне изрядную головомойку?

– Кажется, готовится, – кивнул Уинслоу. – Входите. Изабелла будет волноваться, если все не разъяснится в ближайшие часы.

Воин взял ее за локоть и проводил сквозь безмолвствующую толпу зрителей. Люди, не таясь, глазели на Джудит, но та не заметила в их взглядах враждебности, одно только любопытство. Она изо всех сил старалась сохранить безмятежное выражение лица. Ей даже удалось выдавить из себя улыбку.

Однако когда в дверях показался отец Лэгган, улыбка мигом слетела с лица Джудит. Глядя на нее, священник хмурился. Она молила Бога, чтобы его раздражение было вызвано лишь ее опозданием, а не тем, что он уже принял решение доставить ей какую-нибудь неприятность.

У отца Лэггана были густые, с серебристым отливом волосы, хищный, как у ястреба, нос и изрезанное глубокими морщинами лицо, свидетельствующее о долгих годах, проведенных под открытым небом. Он был так же высок, как Уинслоу, но худ как доска. Одет отец Лэгган был в черную сутану с широкой полосой из клетчатой ткани, перекинутой через плечо, которую удерживал скрепленный на талии пояс. Цвет пледа священника отличался от цвета, принятого среди Мэйтлендов. «Значит, священник родом из другого клана, – поняла Джудит. – Разве у Мэйтлендов нет своего священнослужителя?» Этот вопрос она решила задать Фрэнсис Кэтрин, но – чуть позже.

Как только священник появился в дверях, Уинслоу отпустил локоть Джудит. Та сделала шаг вперед и остановилась неподалеку от крыльца, смиренно склонив при этом голову.