Тайна - Джулия Гарвуд (1992)

– Значит, Изабелла сама что-то предприняла, – выкрикнула Агнес. – Или же дьявол приложил руку к этим родам!

Один из сидящих за столом мужчин привстал с табурета. Лицо его пылало гневом и наводило ужас.

На середину комнаты вышел Уинслоу.

– Я не позволю говорить такое в моем доме, – рявкнул он.

Сидящий за столом пожилой мужчина удовлетворенно кивнул.

В это время младенец, покоящийся на руках у родителя, издал пронзительный вопль. Уинслоу пришел в такую ярость, что напрочь проигнорировал попытки Изабеллы взять у него из рук ребенка.

– Убирайтесь к черту из моего дома! – снова крикнул он повитухам.

– Успокойтесь, Уинслоу. – Голос отца Лэггана был полон печали. – Мне это все нравится не больше, чем вам. Но наш долг разобраться во всем до конца.

Уинслоу затряс головой. Джудит подошла к нему и взяла под руку.

– Уинслоу, если вы дадите мне слово, я думаю, мне очень быстро удастся покончить со всей этой ерундой.

– Ерундой? Вы смеете называть столь серьезное дело ерундой?

Этот вопрос задала Агнес. Джудит не обратила на нее никакого внимания. Она подождала, пока Уинслоу кивнул в знак согласия, после чего снова обернулась к священнику. Уинслоу подошел к кровати и отдал сына Изабелле. Младенец, видимо, только того и ждал, так как тотчас же перестал плакать.

– Изабелла испытывала ужасную боль, – заявила Джудит твердым голосом.

– Но мы ничего не слышали! – выкрикнула Агнес. Джудит по-прежнему не обращала на нее никакого внимания.

– Святой отец, вы собираетесь проклясть Изабеллу за то, что она попыталась проявить мужество? Она действительно кричала, и даже не один раз, но не при каждом приступе боли, не хотела огорчать мужа, который все это время стоял за дверью. Изабелла знала, что он ее слышит. Даже испытывая нечеловеческие страдания, она думала о нем.

– Должны ли мы доверять слову англичанки при обсуждении этого вопроса? – с вызовом спросила Агнес.

Джудит повернулась к сидящим у стола родственникам и обратилась к ним.

– Я познакомилась с Изабеллой только вчера и поэтому знаю ее не слишком хорошо. Но мне она показалась очень доброй девушкой. Скажите, это справедливая оценка?

– Да, справедливая, – заявила темноволосая женщина и, повернувшись к повитухам, добавила: – Она такая добрая и нежная, какой только может быть девушка. Большое счастье сознавать ее членом нашей семьи. И к тому же она очень богобоязненна. Изабелла не сделала бы ничего такого, что позволило бы ей смягчить боль.

– Я тоже согласен с тем, что Изабелла – добрая девушка, – вмешался священник.

– К делу это не имеет никакого отношения, – огрызнулась Агнес. – Дьявол…

Джудит умышленно прервала ее на полуслове, вновь обратившись к сидящим у стола:

– Справедливо ли утверждение, будто Изабелла не может сознательно причинить кому-либо боль? Что ее доброе сердце не допустит подобного поведения?

Все дружно закивали. Джудит вновь повернулась к отцу Лэггану и сняла шаль, обернутую вокруг своей шеи.

– Теперь я спрашиваю вас, святой отец, верите ли вы в то, что Изабелла страдала достаточно сильно?

И, откинув назад волосы, она наклонила голову так, чтобы священник отчетливо мог разглядеть отметины на ее шее.

Глаза отца Лэггана широко раскрылись от изумления.

– Пресвятая матерь Божья, неужели это сделала добрая Изабелла?

– Да, – ответила Джудит. «И слава Богу, что сделала», – подумала она – Изабелла так страдала, что схватила меня за горло и не отпускала до тех пор, пока не разрешилась. Сомневаюсь, что сама она помнит об этом. Мне пришлось буквально отдирать ее пальцы, святой отец!

Целую минуту священник пристально смотрел на Джудит. Та прочитала в его взгляде неподдельное облегчение, и от этого на сердце у нее потеплело: отец Лэгган верил ей!

Но Агнес не собиралась сдаваться. Она подскочила к Джудит, держа в руке кусок полотна, который вытащила из рукава своего платья.