Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Удержаться от слез.

— Слишком тугая! Бл*дь!

Ругнувшись в сердцах, Герман продвинулся глубже. Вновь, не до конца. Но, напористее и увереннее.

И мир перестал существовать…

Оказывается, до этого и не боль была, вовсе…так легкая разминка.

Соленая влага все же брызнула из глаз. От охватившей ее агонии, пронзительной и опоясывающей, Лера взвыла. Не громко, боясь перебудить весь дом.

Слегка. Подобно скулящей собаке, мокнущей под дождем.

Просто, молчать уже не могла.

Сработал запоздалый инстинкт самосохранения. Больше не притягивала его. Нет. Уперлась дрожащими ладошками в тяжело вздымающуюся, покрывшуюся крупной испариной, мужскую грудь. Попыталась выползти.

«Прости мама! Это выше моих сил!»

Давыдов замер. Но, и ее к кровати пригвоздил, мешая сдвинуться даже на миллиметр.

— Нельзя назад, Мелкая! Потом не рискнешь пройти через это еще раз!

Он принялся осыпать горячими порывистыми поцелуями ее пылающее лицо. Увеличившиеся от ужаса глаза. Успокаивающе шептал:

— Т-с-с-с! Моя девочка. Моя малышка. Глупенькая…

— Герман, я…я люблю теб…А-А-А-А!

Не дав опомниться, Давыдов завершил начатое, заглушая ее пронзительный визг собственным ртом.

Ногти почти до крови, впились в его кожу. Не с целью причинить боль, естественно. Больше инстинктивно. Свои действия осознавала крайне плохо. И, уж точно, не контролировала. Однако этот порыв заставил молодого человека прервать поцелуй. Следить за сменой эмоций на ее лице, жадно вглядываясь в каждую черточку. Дать возможность испить глоток спасительного воздуха.

Когда их взгляды схлестнулись, Лера едва не захлебнулась от шквала эмоций, пропитавших его черные омуты. Обнаженных. Бесконтрольных.

В тот миг осознала предельно четко — теперь, точно его!

Герман не шевелился. Тяжело дышал, придавливая к матрасу собственным телом.

Однако, опасаясь раздавить, большую часть веса удерживал на локтях.

— Клянусь — при одном взгляде на тебя, мутнеет рассудок, — отвлекал жарким шепотом, — Такая красивая!

От его слов мурашки расползались по коже, собирались внизу живота в тугой трепетный комок. Распадались, и собирались вновь. Лера дрожала, но уже не от боли — та постепенно утихала. Ее колотило от первого в жизни, и самого настоящего вожделения.

Ему принадлежит! Ему!

Со лба Давыдова прямо на нос упала капелька пота. Пришло озарение, что он сдерживается. И делает это из последних сил — трясет его не меньше.

Почему же тогда, не двигается?

— Лера, — Хрипло. Надрывно. Внимательно вглядываясь в ее лицо. — Как ты, Мелкая? Очень больно? Мне прекратить?

Она честно старалась прислушаться к собственным ощущениям. Неопределенно пожала плечами.

На самом деле не понимала.

Тело горит. Мозг плавится. Внутри открытая рана.

А ноги…с такой силой его талию бедрами стиснула, что конечности одеревенели.

Девушка их попросту не чувствовала!

Герман до ужаса медленно, покинул ее тело.

Секундное облегчение, вновь сменилось напряжением — так же нарочито осторожно вернулся.

Растягивая под себя. Позволяя привыкнуть к инородному предмету внутри.

Он не спешил, за что девушка была ему безмерно благодарна. Лишь сипло постанывал, стиснув зубы всякий раз, когда упирался в дно пылающего лона.

Леру будто электрическим током пронизывало в такие моменты!

И от этого в букете неприятных ощущений, появлялись новые нотки. Доселе незнакомые.

Журналы врали, будто боль будет мимолетной. Вопреки всем уверениям, она не прошла…но, стала более-менее приятной. Все так же, щипало, саднило и пульсировало. Только, одновременно и горячо становилось от столь забавного трения. В какой-то момент, и с ее губ сорвался легкий стон. Давыдов тут же поймал его своими губами, и начал действовать более уверенно. Самозабвенно.

Она же поморщилась. Боль, вперемешку с удовольствием? Безумие!