Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

[895]славней

Всей мантуанской области пространной,

Сложила бремя тяготы моей.

85А я, приняв столь ясный и желанный

Ответ на каждый заданный вопрос,

Стоял, как бы дремотой обуянный.

88Но эту дрему тотчас же унес

Внезапный крик, и показались тени,

За нами обегавшие утес.

91Как некогда Асоп или Исмений

[896]

Видали по ночам толпу и гон

Фивян во время Вакховых радений,

94Так здесь несутся, огибая склон, —

Я смутно видел, — в вечном непокое

Те, кто благой любовью уязвлен.

97Мгновенно это скопище большое,

Спеша бегом, настигло нас, и так,

Всех впереди, в слезах кричали двое:

100«Мария в горы устремила шаг,

[897]

И Цезарь поспешил, кольнув Марсилью,

В Испанию, где ждал в Илерде враг».

[898]

103«Скорей, скорей, нельзя любвеобилью

Быть вялым! — сзади общий крик летел. —

Нисходит милость к доброму усилью».

106«О вы, в которых острый пыл вскипел

Взамен того, как хладно и лениво

Вы медлили в свершенье добрых дел!

109Вот он, живой, — я говорю нелживо, —

Идет наверх и только солнца ждет;

Скажите нам, где щель в стене обрыва».

112Так встретил вождь стремившийся народ;

Одна душа сказала, пробегая:

«Иди за нами и увидишь вход.

115Потребность двигаться у нас такая,

Что ноги нас неудержимо мчат;

Прости, наш долг за грубость не считая.

118Я жил в стенах Сан-Дзено

[899]как аббат,

И нами добрый Барбаросса правил,

О ком в Милане скорбно говорят.

[900]

121Одну стопу уже во гроб поставил

Тот, кто оплачет этот божий дом,

Который он, имея власть, ославил,

124Назначив сына, зачатого злом,

С душой еще уродливей, чем тело,

Не по уставу пастырствовать в нем».

[901]

127Толпа настолько пробежать успела,

Что я не знаю, смолк он или нет;

Но эту речь душа запечатлела.

130И тот, кто был мне помощь и совет,

Сказал: «Смотри, как двое там, зубами

Вцепясь в унынье, мчатся им вослед».

[902]

133«Не раньше, — крик их слышался за нами, —

Чем истребились те, что по дну шли,

Открылся Иордан пред их сынами.

[903]

136И те, кто утомленья не снесли,

Когда Эней на подвиг ополчился,

Себя бесславной жизни обрекли».

[904]

139Когда их сонм настолько удалился,

Что видеть я его уже не мог,

Во мне какой-то помысел родился,

142Который много всяких новых влек,

И я, клонясь от одного к другому,

Закрыв глаза, вливался в их поток,

145И размышленье претворилось в дрему.

ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

1Когда разлитый в воздухе безбурном

Зной дня слабей, чем хладная луна,

Осиленный землей или Сатурном,

[905]

4А геомантам, пред зарей, видна

Fortuna major там, где торопливо

Восточная светлеет сторона,

[906]

7В мой сон вступила женщина: гугнива,

С культями вместо рук, лицом желта,

Она хромала и глядела криво.

[907]

10Я на нее смотрел; как теплота

Живит издрогнувшее за ночь тело,

Так и мой взгляд ей развязал уста,

13Помог ей тотчас выпрямиться смело