Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

Скажи, прервав твое святое дело:

94Кем был ты;

[915]почему у вас хребет

Вверх обращен; и чем могу хоть мало

Тебе помочь, живым покинув свет?»

97«Зачем нас небо так ничком прижало,

Ты будешь знать; но раньше scias quod

Fui successor Petri,

[916]— тень сказала. —

100Меж Кьявери и Сьестри воды льет

Большой поток, и с ним одноименный

Высокий титул отличил мой род.

[917]

103Я свыше месяца влачил, согбенный,

Блюдя от грязи, мантию Петра;

Пред ней — как пух все тяжести вселенной.

106Увы, я поздно стал на путь добра!

Но я познал, уже как пастырь Рима,

Что жизнь земная — лживая мара.

109Душа, я видел, как и встарь томима,

А выше стать в той жизни я не мог, —

И этой восхотел неудержимо.

112До той поры я жалок и далек

От бога был, неизмеримо жадный,

И казнь, как видишь, на себя навлек.

115Здесь явлен образ жадности наглядный

Вот в этих душах, что окрест лежат;

На всей горе нет муки столь нещадной.

118Как там подняться не хотел наш взгляд

К высотам, устремляемый к земному,

Так здесь возмездьем он к земле прижат.

121Как жадность там порыв любви к благому

Гасила в нас и не влекла к делам,

[918]

Так здесь возмездье, хоть и по-иному,

124Стопы и руки связывает нам,

И мы простерты будем без движенья,

Пока угодно правым небесам».

127Став на колени из благоговенья,

Я начал речь, но и по слуху он

Заметил этот признак уваженья

130И молвил: «Почему ты так склонен?»

И я в ответ: «Таков ваш сан великий,

Что совестью я, стоя, уязвлен».

133«Брат, встань! — ответил этот дух безликий. —

Ошибся ты: со всеми и с тобой

Я сослужитель одного владыки.

136Тому, кто звук Евангелья святой,

Гласящий «Neque nubent»,

[919]разумеет,

Понятно будет сказанное мной.

139Теперь иди; мне скорбь моя довлеет;

Ты мне мешаешь слезы лить, стеня,

В которых то, что говорил ты, зреет.

[920]

142Есть добрая Аладжа

[921]у меня,

Племянница, — и только бы дурного

В ней не посеяла моя родня!

145Там у меня нет никого другого».

ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ

1Пред лучшей волей

[922]силы воли хрупки;

Ему в угоду, в неугоду мне,

Я погруженной не насытил губки.

[923]

4Я двинулся; и вождь мой, в тишине,

Свободными местами шел под кручей,

Как вдоль бойниц проходят по стене;

7Те, у кого из глаз слезой горючей

Сочится зло, заполнившее свет,

[924]

Лежат кнаруже слишком плотной кучей.

10Будь проклята, волчица древних лет,

В чьем ненасытном голоде все тонет

И яростней которой зверя нет!

[925]

13О небеса, чей ход иными понят,

Как полновластный над судьбой земли,

Идет ли тот, кто эту тварь изгонит?

16Мы скудным шагом медленно брели,

Внимая теням, скорбно и устало

Рыдавшим и томившимся в пыли;

19Как вдруг вблизи «Мария!» прозвучало,

И так тоска казалась тяжела,

Как если бы то женщина рожала;

22И далее: «Как ты бедна была,

Являет тот приют, где пеленицей