– Он сказал что-то смешное?

– Ш-ш-ш. Нет, еще не сказал, не будь дурочкой.

Пять минут спустя:

– А это смешно?

– Ну конечно, нет.

– Почему?

– Потому что, разве ты не слышишь? Мы беседуем о пенсиях по старости.

– А что это?

– О, это… сейчас не важно. Это не такая тема, где можно смеяться.

– Тогда почему он об этом говорит?

Она подождала еще четверть часа, а потом, соскучившись, сказала, что может с таким же успехом пойти спать. На следующее утро в саду она подбежала ко мне с ликующим видом.

– Он вчера сказал такое смешное!

– Да? И что же это? – поинтересовался я. Похоже, что сам я это пропустил.

– Ну, я точно не помню, – ответила она, – но было так смешно! Мне во сне приснилось.

Для незнаменитостей, находящихся в близком родстве со знаменитостями, знакомства с другими людьми, наверное, вообще становятся настоящим испытанием. Говоришь им, что годами мечтал с ними познакомиться. Дрожащим от чувств голосом заверяешь, что это, право же, великая привилегия. И уже собираешься добавить, что еще мальчишкой… Но тут они тебя прерывают и объясняют, что они вовсе не мистер Такой-то и Такой-то, а всего лишь его кузен или дедушка; и тебе приходит в голову только одно:

– О, прошу прощения, мне так неловко.

У меня был племянник, ставший однажды чемпионом в любительских велосипедных гонках на дальние расстояния. Собственно, он и сейчас есть, только поправился и пересел на автомобиль. В спортивных кругах меня всегда представляли, как «дядю Шорленда». Коротко стриженные молодые люди смотрели на меня с исступленным восторгом, а потом спрашивали:

– А вы сами что-нибудь делаете, мистер Джером?

Но это еще не такой тяжелый случай, как с одним моим другом, врачом. Он женился на ведущей актрисе и с тех пор был известен только как «муж мисс Б.».

Во время светских обедов, когда приходится сидеть рядом с кем-то, кого скорее всего не встречал раньше и вряд ли встретишь снова, разговор особенно труден и опасен. Помню, как мне пришлось беседовать с одной леди за обедом в клубе «Вагабонд». Между рыбой и жарким она спросила меня (как я теперь припоминаю, с легким смешком), что я думаю, только откровенно, про последнюю книгу некоей знаменитой писательницы. Я честно ответил, и между нами повисла холодность. Оказалось, что она и есть та самая писательница – в последний момент она сменила место, чтобы не сидеть рядом с другой романисткой, которую терпеть не могла.

В таких случаях иной раз приходится пересаживаться. В прошлое Девятое ноября в Мэншн-Хаусе[23] ко мне подошел один газетчик.

– Не согласитесь ли вы поменяться со мной местами? – спросил он. – Получилось довольно неловко, меня посадили рядом с моей бывшей женой.

Довольно давно я и сам попал в неловкую ситуацию. Я сопровождал одну молодую вдову на домашний музыкальный вечер. Его давала леди, у которой знакомых было больше, чем она могла запомнить. На верху лестницы нас встретил дворецкий. Моя приятельница начала:

– Скажите, миссис Дэш и…

Дворецкий не дослушал (он был довольно молод) и прокричал:

– Мистер и миссис Дэш!

– Мои дорогие! И все это время вы молчали! – воскликнула хозяйка дома. – Я в восторге. Позвольте вас поздравить.

Потрясение оказалось слишком велико, а хозяйка была слишком занята, чтобы выслушивать наши объяснения. Нас оттеснили, и остаток вечера мы провели, жалко пытаясь отстоять свой холостой статус.