Долг чести - Хокинс Карен

— Моя Беатрис сбежала из дому! Презрела свое высокое положение. — Он посмотрел на Софию, и его взгляд смягчился. — Ты на нее так похожа.

— Благодарю вас. Так… приятно познакомиться с вами. Мне всегда хотелось иметь дедушку. — Она обернулась к дверям гостиной и через плечо Дугала взглянула на сэра Реджинальда. — Это вы сообщили графу, что я здесь!

Сэр Реджинальд кивнул.

— Надеюсь, вы не станете особо возражать. Но я позаимствовал ваше ожерелье, чтобы послать его графу.

Старик с благодарностью взглянул на него.

— Ах, вот и ты, мой мальчик. Сэр Реджинальд — мой крестник, — пояснил он Софии.

Девушка смущенно призналась:

— Я все еще ничего не понимаю.

Сэр Реджинальд ответил:

— В лондонском доме графа висит портрет вашей матери. Когда я впервые вас увидел, я был уверен: мы где-то встречались. Но где? Потом я увидел ваши украшения и все понял. Для пущей уверенности я отправил ожерелье графу. Сегодня я получил от него ответ. — Он сунул руку в карман. — Вот черт? Куда подевалось письмо?

София вытащила конверт из кармана:

— Вот оно.

Сэр Реджинальд удивился:

— Вы вытащили его у меня? Когда мы…

— Да. Я подумала, что вы продали графу мои бриллианты, а в конверте деньги. Мне нужно было получить доказательство. Тогда я вытащила письмо.

— Для этого вы меня поцеловали?

За окном сверкнула молния.

— Вы его поцеловали? — сурово спросил Дугал.

— Один раз.

— Два, — мягко поправил сэр Реджинальд. Дугал ударил его кулаком, и несчастный щеголь отлетел к стене и сполз на пол.

— Богом клянусь, вот это удар! — закричал Рыжий. — Маклейн, хотел бы я полюбоваться на вас в настоящем кулачном бою.

— Действительно, — согласился граф. — Отличный удар левой.

— А вы-то что в этом понимаете? — грубо спросил Рыжий.

— Я не пропустил ни одного крупного турнира по боксу за последние…

Прогремел гром, огненные всполохи осветили окна огромного холла.

— Хватит, — твердо сказал Дугал, заметив, как побледнела София. Взглянув на старого графа, он поинтересовался: — Зачем вы здесь? Кажется, вы не очень жалуете Макфарлина.

— Я приехал за внучкой.

— Вы ее не получите! — закричал Рыжий. — Она не ваша собственность.

Граф вспыхнул.

— Разумеется, нет. Черт вас подери, Макфарлин! Я приехал загладить свою вину. — Он повернулся к Софии: — Моя дорогая! Я был молод, горяч и слишком горд. Поэтому, когда Беатрис выбрала твоего отца, я поступил отвратительно. Выгнал ее, оставив без гроша. Твердил себе, что она это заслужила. Но потом, когда она уехала… Мне так ее не хватало. Я даже не догадывался, насколько дорога мне дочь, пока она не покинула меня.

София задумчиво кивнула:

— Уверена — она тоже тосковала без вас.

Рыжий выступил вперед:

— Да она целый год каждую ночь засыпала в слезах!

Граф без сил всем телом навалился на трость.

— Я пытался разыскать ее. Найти вас. Но вы все время переезжали, нигде не задерживаясь подолгу. Я посылал своих людей во Францию, в Италию, во все концы света. Тщетно.

Все молчали. Рыжий нахмурился:

— Вы пытались нас разыскать?

— Да. Чтобы попросить прощения. — Его губы дрожали. — Мне так и не удалось это сделать. — Вытащив из кармана носовой платок, граф промокнул глаза. — Ужасная штука — гордость.

Он тяжело вздохнул. Рыжий кивнул в знак согласия. Хромая, граф подошел к Софии.

— Я бы отдал все на свете, чтобы сказать дочери, как я сожалею о своей гордыне. Теперь уже поздно. Поэтому дай мне шанс! Я был плохим отцом, но постараюсь стать хорошим дедом.

Рыжий фыркнул:

— Как трогательно! Но вы сделаете с Софией то, что пытались сделать с Беатрис, — запереть ее в доме, лишив радости жить.