Укромный уголок - Анна Даунз (2021)

Я бегу вверх по ступенькам, на набережную. Отвожу зонт в сторону и осматриваюсь на местности. Град прекратился, и дождь слегка утих, но вода бурными потоками льется по плитам, по сточным канавкам. Я ищу за пеленой дождя огни проезжающих машин и вздрагиваю, когда прямо перед нами ударяет молния, озаряя светом всю дорогу.

Раздается чудовищный грохот и треск — у меня от этих оглушительных звуков перехватывает дыхание.

Я шарахаюсь назад, а треск превращается в рев, и вот уже весь мир залит ослепительным оранжевым светом. Аврелия визжит, а мне на одно страшное мгновение кажется, что набережная раскололась прямо у меня под ногами. Я слышу громкие крики и шум, как будто что-то огромное рвется и разламывается. Земля трясется, но она не треснула, мы не падаем. Новый порыв ветра оказывается на удивление горячим — я чувствую на своей коже холодные капли и жар одновременно. В воздухе кружат алые искры, жалобно шипят, падая на мокрый бетон.

Я, обернувшись, вижу пожар всего в нескольких метрах от себя — молния ударила в пальму, и расщепленный, опрокинутый ствол растянулся на всю ширину улицы. Длинные листья хрустят, пожираемые пламенем. Я смотрю, как огонь борется с дождем, и не сразу понимаю, что Аврелия тоже смотрит — она парализована ужасом, ротик широко открыт, лицо испачкано золой. Она смертельно напугана.

Слева долетает голос — кто-то кричит по-английски: «Вы целы? Не пострадали?»

Я оглядываюсь в поисках нашего спасителя, чтобы ответить, но очередной порыв ветра бросает мне в лицо клуб дыма, забивает рот пеплом, и я закрываюсь зонтом, как щитом.

На несколько мгновений я слепну. Зову на помощь, но рядом, похоже, уже никого нет, и я бегу, подскальзываясь на плитах. Переулок близко. Я смогу.

Я крепче прижимаю к себе дрожащее тельце дочери и бегу, теряя по пути одну сандалию в бурном потоке.

— Уже недалеко, детка, держись! — кричу я, перебираясь на другую сторону потока. Сворачиваю направо и бегу, бегу, пока впереди не показывается знакомый угол дома. Я снова сворачиваю — в переулок, и вот уже мы рядом с машиной, с моей машиной, с арендованным «Порше».

На миг появляется неприятное чувство, что мне необходимо сделать что-то важное или куда-то поехать, но я не могу вспомнить, а дождь всё льет как из ведра, и Аврелия всё плачет. Она такая тяжелая — уже совсем большая девочка — и промокла насквозь. Нужно посадить ее в салон, а то она простудится…

Не выпуская из рук Аврелию и зонтик, я изворачиваюсь, выкручивую руку, чтобы залезть в пляжную сумку, болтающуюся у меня на плече, и достать ключи. Мне это удается, я отключаю блокировку дверей, открываю заднюю — и то самое детское сиденье, от которого мы пытались избавиться, приветствует меня, как добрый друг.

Отпустив зонт на волю ветра, я втискиваю свою хнычущую дочь в детское сиденье и тщательно пристегиваю. Затем пристраиваю сумку на полу, захлопываю дверцу со стороны Аврелии, обегаю машину и залезаю на место водителя.

На секунду теряю ориентиры — не могу понять, где я.

Что происходит? Что я делаю? И что мне делать дальше?

Дождь колотит по крыше «Порше», заливает лобовое стекло, слегка запотевшее изнутри.

Путешествие на машине…

Да! Точно. Теперь вспомнила. Я еду на машине в свой новый дом. В новую жизнь. Там меня встретит муж. Я собираюсь сделать остановку в Марселе — полюбоваться знаменитой базиликой на холме.

Вставляю ключ в замок зажигания.

На заднем сиденье кто-то всхлипывает.

Я замираю. До боли сжимаю челюсти.

— Maman!

Мое тело парализовано. Я не могу обернуться.

Аврелия?..

Вдох. Выдох.

Я закрываю глаза.

И говорю:

— Тише, милая. Все хорошо. Мамочка здесь. Сейчас мы поедем домой, да?

Я завожу двигатель, повернув ключ дрожащими пальцами, и включаю кондиционер. Дымка на лобовом стекле почти сразу рассеивается.

Глава тридцать седьмая. Эмили