Границы безумия - Виктория Селман (2021)

— Аспирин дать?

Прежде чем ответить, Пэдди помолчал немного, глядя в одну точку и склонив голову набок.

— Не переживай. Все нормально. Просто, наверное, подхватил вирус, который сейчас гуляет.

Под глазами у него виднелись темные круги, но его не лихорадило, взгляд был четким, и говорил он без хрипа.

С ним явно творилось неладное. И вирус тут ни при чем. Мигрень — тоже.

Глава 44

У Рагуила, как всегда, застыла в жилах кровь. Застучало сердце. Он зажмурился и надавил пальцами на глаза так сильно, что под веками проступили круги.

Приступы становились все чаще. Прошлое накидывалось на него при малейшем напоминании. А иногда — и вовсе без повода.

Глава 45

Когда Пэдди ушел, я села за стол и перечитала на ноутбуке письмо Протыкателя.

Солнце скрылось за тучей, по комнате пробежала тень. Снизу с улицы донеслись отголоски чьей-то ссоры: ругань, крики, визг автомобильных колес.

Я потерла переносицу и медленно выдохнула через нос. Не стала ничего говорить Пэдди, но меня очень встревожила одна фраза из письма. Не хватало еще, чтобы он приставил ко мне охрану. И все-таки…

«Я был с тобой нынче утром, когда ты преклонила колени пред алтарем…»

Протыкатель написал так нарочно, чтобы меня напугать? Или он и впрямь находился на месте убийства?

Намеренная ложь не вписывается в его психологический портрет и плохо сочетается с самим письмом, которое призвано наладить между нами связь. Запугивать меня ни к чему.

Итак, убийца присутствовал на месте преступления. Нас там было девять: я, Фингерлинг, главный криминалист, пятеро ребят из его отдела и патрульный, следивший за периметром. Незамеченной не проскочила бы и мышь. Тогда как он увидел, что я осматриваю тело?

Я закрыла глаза, вспоминая обстановку переулка. В разведке нас учили обращать внимание на любые, самые неприметные детали. Даже теперь, спустя столько времени, я невольно отмечаю про себя марку, цвет и регистрационные знаки каждого встречного автомобиля.

С одной стороны переулка была глухая стена, с другой — несколько невысоких строений, где располагались три ресторана. На двор выходили всего два окна. Одно — прямо над тем местом, где лежал труп, довольно высоко, в трех метрах над землей. Если б оттуда кто-то наблюдал, мы его заметили бы.

Другое окно находилось гораздо левее. Маленькое, прямоугольное, с матовым стеклом. Вдобавок заколоченное. Оттуда, как ни старайся, ничего не разглядеть.

Осознав, какой напрашивается вывод, я похолодела, будто меня впихнули в мешок для трупов на два размера меньше требуемого. Если убийца не соврал, что был на месте преступления, значит, он один из нас: криминалист, патрульный… или Найджел Фингерлинг.

Я вскочила из-за стола и принялась расхаживать по комнате, перебирая варианты.

Судмедэксперты и патрульный — из ночной смены, следовательно, в момент убийства они находились на дежурстве. Их местонахождение строго фиксируется. Значит, они отпадают.

Как насчет Найджела Фингерлинга? Он тоже был на службе. Однако за его перемещениями никто не следит. Я откинула со лба волосы и тряхнула головой. Чтобы инспектор Скотленд-Ярда ночами подрабатывал серийным убийцей? Бред…

Как по мне, спортсмен из него вышел бы куда более толковый, нежели следователь, но это еще не делает его убийцей. Храни он такую тайну, скрывал бы ее куда более тщательно. Вел бы себя вежливее и не издевался надо мной при каждом удобном случае.

В общем, если верить профилю, Протыкатель не врал — но, возможно, он просто пытался выбить меня из колеи. Для серийных убийц провокации не редкость.

Что, если я просто заговариваю себе зубы? В конце концов, это не первый намек, что мы знакомы. Взять хотя бы фразу: «Всякий раз я вижу в твоих глазах затаенную боль». Если так, то мы встречались.