Игра в судьбу - Роман Тихонов (2020)

– В том-то и дело! У соседей-мусульман жесточайший пост, а у них вино, кино и домино! Правда, Грузия уже перехватывает пальму первенства. Всё-таки комфорта и безопасности в Батуми значительно больше, чем в Африке.

Навестить лагеря поехали как всегда с Валерой. Пришлось делать крюк с заездом в столичные офисы.

Двухполосный "Хайвей" идёт вдоль всей страны по берегу моря, местность равнинная. Практически на всех электрических столбах свиты большие, как у аистов гнёзда. Заводить птенцов видимо больше негде.

Прекрасный по африканским меркам автобан, ехать можно до 110 километров в час. В дождь до 90. Иногда нас обгоняют легковушки, выжимающие 150 и больше. В городах допустимая скорость – 50. С другой стороны, узкие улочки, нагромождения всего и вся на дороге и тротуарах, культура водителей и пешеходов, делают скорость в 50 км – недостижимой даже в столице.

Справа от шоссе и моря идёт единственное в Африке метро. Догоняем и легко отрываемся от синего трамвая из двух вагонов. Вид у африканского «метрополитена» – довольно винтажный. Название "Метро" появилось из-за ширины между рельсами в один метр. В принципе, на нём можно проехать в большинство из 24 вилайетов страны.

Моя цель – местечко под Шаму, это горно-лесистая местность, недалеко от алжирской границы и районного центра – Кассерина. Салафиты из "Укба бин Нафи" имеют здесь куда больше влияния, чем правительство. Один лагерь готовит муджахедов для Сирии и Ирака, в другом, смешанном, Валера покупает пять рабынь по 100 евро. Две из Чада и три из Нигерии, обычные негритяночки, ни бельмеса не понимающие, ни на одном из нормальных языков. Они "неверные", в смысле не мусульманки, а

значит, не люди, и продают как скот или прочий товар. Из пяти только две оказываются здоровыми, и я остался без пары.

Всё-таки кокаин – это стимулятор, настоящий допинг, и после пика физических и эмоциональных сил в Марокко, начинается энергетическая и эмоциональная яма. Самое лучшее в такой ситуации, дать организму её пережить и восстановиться, а не взбадривать новыми дозами. Девочки в этот раз были нужны как естественный стимулятор, просто для поддержания какого-то минимального тонуса. Оргий уже никто не устраивал.

Следующий лагерь в районе оазиса Тамерза. Это вновь алжирское приграничье, и примерно центр страны, если ехать с Севера на Юг. Голые, выжженные отроги Атласских гор, цвета сепии. Добротные асфальтовые дороги, варикозными венами тянутся в выжженных изгибах камня.

Поселение, в которое приехали, находится в горе. В мягком песчанике выдолблены жилые и хозяйственные комнаты. Несколько убогих построек из необожжённого кирпича и пять-шесть бедуинских палаток. Начальник оказался настоящим туарегом и даже не вышел из своей палатки.

Встречают его подчинённые. Их шеф не иклан (раб) или келюль (пастух), он касты жрецов, настоящий инислемен! Несмотря на то, что туареги 18 раз принимали ислам, и учат детей чтению и письму по Корану, языческие традиции в народе весьма сильны. Но когда жрецу доложили, что приехали не просто проверяющие, а русские, он вышел из палатки и велит привести нас. Мы представились.

– Русья?

– Русские, русские, – поклонившись, подтверждаем мы.

– Чапай! – вскрикнул старик, во всём синем.

– Чапай! – отвечаем по аналогии с "салям аллейкум – аллейкум асалям". На всякий случай, подняв правую руку, словно приветствуем вождя индейцев.

Валера осторожно спрашивает сопровождавших, что такое "чапай"? В языке туарегов он понимает не больше, чем креветки в соусе "Тартар".