Право крови - Ричард Кнаак (2006)

– Отчего? – подняв брови, удивилась она. – Что случилось?

– Делай, что говорят…

Быстро поднявшись, Ульдиссиан едва не толчком отправил светловолосую девушку к середине лагеря и, к немалому собственному смятению, обнаружил у костра только Мендельна.

– Где Ахилий? – резко спросил он брата. – Где Серри?

– Ахилий пошел поохотиться, – оглядевшись, отвечал Мендельн. – А Серри, по-моему, должна быть где-то неподалеку. Она всего-навсего отправилась собрать побольше хвороста…

– Ульдиссиан, я уверена, она вот-вот вернется, – вмешалась Лилия, пытаясь унять тревогу дюжего крестьянина. – Причин для волнений нет…

Однако Ульдиссиан чуял недоброе, причем где-то близко, совсем близко. Еще немного, и…

За спиной Мендельна послышался шорох. Испуганный, брат Ульдиссиана поспешил к остальным.

Из зарослей выступила Серентия.

Ульдиссиан перевел было дух… но тут позади дочери торговца на свет костра вышел незнакомый темноволосый человек. Превосходивший ростом даже Ульдиссиана, он несколько уступал ему в ширине плеч, но силой явно обладал немалой. Лицо новоприбывшего лучилось благожелательностью, а манера держаться кое в чем напомнила Ульдиссиану отца… однако все это утратило важность, как только крестьянин разглядел, во что незнакомец одет.

Одет он был в ризы служителя Церкви Трех – и притом, надо заметить, одного из высших ее иерархов.

– Ульдиссиан, – заговорила Серентия, – я привела с собой друга. Его зовут Малик, и он хочет помочь нам.

Ульдиссиан едва не нахмурился. Кому-кому, а Серентии следовало бы понимать, как он воспримет появление священнослужителя – особенно после смуты в Сераме. Конечно, Серентия всю жизнь была девицей довольно верующей, но он полагал, что теперь-то все это для нее позади. О чем она только думает?

– Я пришел предложить вам заступничество Церкви Трех, – учтиво добавил Малик и развел руки в стороны, будто показывая, что безоружен. В глазах его ярко вспыхнуло отражение пламени костра, устремленный на Ульдиссиана взгляд едва ли не завораживал. – Сие дитя рассказало мне об ужасной несправедливости, учиненной над тобою от имени Собора Света. Церковь Трех отнюдь не одобряет столь чудовищного поведения. Мы убережем тебя от всех угроз со стороны пособников Пророка…

Несмотря на все, с ним случившееся, несмотря на глубочайшее отвращение к подобным Малику, Ульдиссиану в глубине души захотелось послушаться этого человека. В этом священнике чувствовалось некое понимание. Казалось, ему ведома по-прежнему таящаяся в сердце крестьянина боль. Ульдиссиан открыл было рот, собираясь пригласить пришедшего в лагерь…

Но в этот миг пламя костра прянуло вверх, взметнулось выше темени рослого священнослужителя. Малик невольно отшатнулся прочь от разбушевавшегося огня… а, отшатнувшись, оторвал взгляд от Ульдиссиана.

Казалось, чья-то рука сорвала с крестьянина накинутое на голову одеяло. Казалось, он ненадолго ослеп, ослеп подчистую… и только теперь понял, что Малик, пусть на короткое время, заворожил его, подчинил себе его мысли и чувства.

– Серри! – взревел Ульдиссиан, вмиг закипев от ярости. – Серри, живее ко мне! Живее!

Без заминки, словно Серентия не расслышала или отчего-то не смогла послушаться, не обошлось. Но вот, охваченная сильнейшей дрожью, темноволосая девушка вскрикнула и отбежала от Малика. Не успевший схватить и удержать ее, жрец взглянул на Ульдиссиана с невыразимой злобой.