Живое - Марина Суржевская (2021)

— Заткнись, тварь, — рявкнул позади меня знакомый хриплый голос. Я испытала одновременно и облегчение — Ржавчина все-таки жив! — и отчаяние. Потому что в этот момент с пугающей ясностью поняла: ничего уже не будет как прежде. Никто из нас уже не будет прежним.

— Как интересно! — Серые глаза Верховного радостно заблестели, кажется, он был чрезвычайно доволен. — Невероятное везение! Кровь, способная возвращать утраченное. Удивительный Дар! Жаль, что у самозванки.

Очень медленно я повернула голову и посмотрела в рыжие глаза Ржавчины. Злые глаза. Пустые. Пламя в них сегодня не горело. Лицо выглядело осунувшимся настолько, что резко обозначились скулы, а губы побелели. Гладкая обнаженная грудь моего друга была покрыта порезами и синяками, костяшки обеих рук разбиты до мяса. А шрам на боку… срезан. О святые, он был срезан! Мне стало плохо, когда я увидела рваные раны, обезобразившие кожу! Парень поднял с земли сверток — там оказалась пыльная темно-серая ткань — обернул холстину вокруг своих бедер. Ткань закрыла ноги юбкой.

— Я знал, что ты придешь, — усмехнулся он. — Подготовился.

— Я обещала, — с трудом произнесла я. Взгляд Кристиана сводил с ума. Наверное, этот взгляд я теперь буду видеть в своих кошмарах. Конечно, если моя жизнь не закончится казнью Двериндариума в самое ближайшее время.

— Я тебя ждал, — еще одна кривая улыбка, так не похожая на веселую ухмылку моего друга. Скорее — на оскал чудовища. Ржавчина ткнул в жесткую ткань, закрывающую его до ступней. — Видишь, решил поберечь твое целомудрие и раздобыл одежду. Или тебя уже не смутить голым пахом, мелкая?

Он рассмеялся, словно сказал смешную шутку, а я нахмурилась. Происходящее мне совсем не нравилось.

— Вивьен? Что происходит? — напряженным голосом спросил Кристиан, и кулаки Ржавчины сжались.

— Не поверишь, но я рад, что ты жив, Дэйв! — встрял Верховный.

— Да неужели? — мой друг недобро прищурился. — Ручных зверушек стало слишком мало, Стивен?

— О чем ты говоришь? — моргнула я. — Что происходит? Вы знакомы с Верховным февром?

Кристиан сделал плавный шаг в мою сторону, не сводя глаз с эфрима в человеческой коже.

— Конечно, знакомы, — со злостью хохотнул Ржавчина. — Вивьен, дорогая, как ты думаешь, я попал за Дверь? Пробрался каким-то волшебным образом в надежде заполучить клятый Дар? — Он снова рассмеялся. — Что бы ты ни думала о моих способностях, поверь, это почти невозможно. Нет, я здесь с высшего позволения и одобрения Совета Двериндариума. Ведь именно он сделал меня эфримом.

— Что? Ты врешь, ублюдок! — зарычал Крис. — Да какого Змея!

— О, ты, видать, мелкая сошка, февр, раз ничего не знаешь, — сказал Ржавчина. Правда, смотрел он в лицо молчащего Верховного. — Тебя не посвятили в главную тайну братства, которым ты так гордишься? Наверное, потому что эта тайна не очень красивая! Паскудная такая тайна! Братству Кости и Ножа не говорят о том, против кого они сражаются и что за чудовищ ловят! Так я расскажу. Слушай внимательно, урод! Это богатеи приезжают в Двериндариум на имперском экспрессе и в удобных мехомобилях. А таких, как я — приютских крысят, достигших семнадцати лет — привозят в закрытых железных коробках. Нас приводят в зал без окон и обещают иную жизнь. Обещают деньги и почет. Кормят сладкими сказками о прекрасном будущем. Им нетрудно поверить. И чтобы получить эту новую жизнь, надо сделать всего ничего. Войти в Мертвомир и вынести оттуда живое. Птицу. Мелкое животное или рыбу. На худой конец — перья или шкуру. То, что было рождено и дышало. Или часть того, что было рождено и дышало. Нам даже говорят куда идти и где искать, показывают карту. Учат, как поставить силки и из чего их сплести. Хорошо кормят и дают дорогое вино. Улыбаются. И обещают, обещают!

Ржавчина откинул голову и расхохотался. Поднимающееся солнце подсвечивало его кожу багрянцем. Резко оборвав смех, парень ссутулился и оскалился. За человеческой внешностью явственно проступил зверь.