Хольмганг (сборник) - Вадим Калашов (2019)

В отличие от работавшего в левосторонней стойке Олафа, Адилс как боец, достигший в классе «два меча» вершин мастерства, не имел стойки совсем. Он мог работать правой рукой по траекториям, независящим от движения левой. То, что другие назвали бы стойкой, у Адилса Непобедимого было лишь переходным положением тела, ног и рук. Он выдвигал вперёд то правую, то левую ногу; то держал обе ноги на линии плеч; после неудачного удара мог упасть на колени и попытаться одним мечом подсечь врагу ногу, а второй выставить над собой в качестве защиты.

Так или иначе, но Адилс побеждал. Его мечи не раз и не два испытали на прочность кольчугу с серебряным покрытием и порвали в трёх местах кожаный доспех. Адилсу нужен был только один по-настоящему сильный удар, чтобы разрубить врага надвое вместе со всей защитой, и требовалось в десять раз меньше усилий, чтобы убить его ударом в незащищенную ничем голову. Но ни первой, ни второй возможности Олаф-рус ему пока не предоставил. Да, он пропустил немало другого рода ударов – тех, что убивают, но лишь воинов без доспехов – однако на самые опасные движения молодого ауга ещё успевал реагировать.

Флоси Среброголосый симпатизировал умному проницательному русу. И сильно опечалился, когда понял, что сейчас ему настанет конец. Это понимали и соплеменники Олафа, но всё равно не отказывали в поддержке.

– Рискуй, Олаф! Проходи в ближний бой! Покажи ему, что такое железные объятия руса! Сломай Чёрному брату хребет, герой битвы на Чёрном Острове, или разбей голову о камни! Вырежи его сердце ножом и скорми Ваги Острослову! – кричали они.

Русы не без оснований считали, что Олафу, пока есть силы и дыхание, просто необходимо идти на сближение. Да, входить в ближний бой с таким бойцом, как Адилс, рискованно – можно нарваться на смертельный встречный укол, но всё равно это единственный шанс, – думали они. Но Олаф-рус так не думал и потому продолжал отступать.

– Давай, Адилс Непобедимый! Накажи того, кто дерзнул посягнуть на твою честь и на твою славу! Разруби его до пояса, как Гуннара Свирепого! Отсеки ему голову так же красиво, как ты это сделал с Арнульфом Сильным! Проткни ему сразу и живот, и горло, как ты это умеешь! – кричали поклонники молодого ауга, и их было так много, что голоса русов утонули в этом хоре.

И не только многочисленность аугов помогла им перекричать русов. Многие русы стыдливо молчали, ибо переживали за своего, а деньги поставили на чужого бойца.

Тех, кто поставил на противника Адилса Непобедимого, было совсем мало, и они уже прощались с потерянными денежками.

– …он погиб, как гибнут все герои, нет, избито… как гибнут воины, которым равных нет… тоже избито. Хм, а может, как говорят в стране Шарлеманя: погиб, не попросив пощады, как шарлеманев Роланд не просил!.. Нет, не подходит, не будешь же тратить лишний рунный камень на то, чтобы объяснять каждому тупому, как тролль, воину, кто такой Роланд! Да и убеждать юных викингов, что в других землях тоже есть достойные бойцы – дело неблагодарное. Тогда как?.. – шептал, не в силах сдержать эмоции, Флоси, наблюдая за тем, как молодой рус мелкими шагами и длинными прыжками движется спиной в список жертв Адилса Непобедимого.

Но его раздумья были прерваны почти одновременным взмахом двух мечей. А следом другой меч упал на поле тьеснура. И первые два клинка принадлежали, как ни странно Олафу-русу, а тот, что зазвенел о каменистую землю, служил правой руке ауга по имени «Адилс».

– Тьеснур в крови! Тьеснур в крови! – кричал Олаф, отбросив мечи и растопырив руки.

Хмурый Адилс не знал, что ему ответить. За него говорила кровь, залившая всё правое предплечье и брызнувшая на тьеснур. Сейчас он, стоя на коленях, был занят тем, что останавливал алый поток из раны, нанесённой мечом Олафа, и эти заботы помогали пережить унижение.

Зрители молчали. Никто не верил своим глазам.