Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

Я подтянула к себе несчастный телефон и принялась снова мучить дисплей. С десятого раза сообщение все-таки открылось (хотя я уже собиралась идти в школу к Лари и просить с ней связаться как-то еще), и высветился адрес студии «Дэнджерос». Я на всякий случай записала его на магнитную полоску на холодильнике маркером, после чего еще несколько раз потыкала в сообщения.

Они больше не «тыкались», и я запустила голосовую запись (это, к счастью, запускалось).

– Бен, привет. Сегодня у меня фотосессия в студии «Дэнджерос» в четыре часа, продлится, наверное, часов до восьми-девяти. Если у тебя получится подъехать и меня встретить после, буду очень рада.

Если честно, ответа я не ждала, особенно сразу, поэтому с головой ушла в поиск вакансий. И только когда подняла эту самую голову на писк таймера варочной панели и глянула на телефон, обнаружила ответ. То есть значок ответа, до которого мне пришлось ломиться, прыгая на одной ноге по спальне и собираясь между делом. Чтобы в конце концов услышать голос Бена:

– Сегодня я занят.

Я уже настолько устала от всех мужчин со «сложными характерами», что на ответ Бена просто пожимаю плечами и начинаю собираться. Лари просила приехать пораньше, а если верить карте-навигатору (которой я не сумею воспользоваться, потому что не намерена тащить с собой ноутбук, а телефон вообще ни на что не реагирует), студия «Дэнджерос» находится в центре, в одной из этих стильных высоток.

Налет наложил немалый отпечаток на архитектуру Раграна, именно поэтому они такой формы – со сглаженными углами. На месте этих сглаженных углов когда-то были квартиры и офисы. Честно говоря, не представляю, каково это все знать и жить там, но выхода особого нет. Сровнять с землей и отстроить заново гораздо сложнее, чем восстановить то, что уже хорошо стоит.

В транспорте меня основательно зажимает между грузным мужчиной и хрупкой девочкой-подростком с пирсингом в носу. Девочка поднимает на меня хмурый взгляд, но тут же закрывает глаза и продолжает покачивать головой в такт музыке, бацающей у нее в наушниках. Мужчина вообще пыхтит и то и дело отпускает комментарии по поводу сидящей молодежи, которая не собирается уступать место старшему поколению. Словом, пересадка меня искренне радует. Я поднимаюсь на лифте на нормальную станцию привычного аэроэкспресса, который мне нужен, и хотя легче сильно не становится, потому что он тоже набит битком – время такое, час пик, я все же могу смотреть на проносящийся за окнами город, как это было в Хайрмарге.

Студия «Дэнджерос» находится в восьмидесятиэтажной высотке и занимает (если верить голографическому щиту в просторном светлом холле) семь этажей. К счастью, пропуск на меня уже выписан, и проблем на входе не возникает. Я поднимаюсь на лифте на семьдесят третий этаж, стучусь в дверь администратора.

– Добрый день! Лаура Фил, – сообщаю девушке с короткой стрижкой и торчащими разноцветными прядями за стойкой. – У меня фотосессия для Лари Эрро.

– Да, – кивает она, – садитесь пока. Лари еще не приехала, но скоро будет.

Скоро в моем случае оказывается действительно скоро. Я едва успеваю опуститься на мягкий диванчик кислотно-желтого цвета и посмотреть на картину над стойкой – там мужчина без лица с растущим из макушки носом жонглирует маленькими дракончиками, стоя на краю разделившейся надвое высотки, – когда открывается дверь и влетает Лари. Первым делом она замечает меня.

– Уже приехала! Невероятно!

А потом с визгом бросается к администратору. Они обнимаются: судя по всему, давние подруги или очень хорошие знакомые.

– Уйя, ты же знаешь, как я тебе благодарна?!

Уйя подносит к уху ладонь, демонстрируя серьгу-туннель.

– Что я слышу?! Лари умеет благодарить?!

– Лари много чего умеет. – Она хлопает ее по плечу, а потом смотрит на меня. – Ну что, готова перевоплощаться?