История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Он дошагал уже почти до конца Уит Роу и проходил мимо припаркованного «бьюика», когда его внимание вдруг привлекла какая-то суматоха на площади. Незнакомый Питеру мускулистый мужчина в солнцезащитных очках бродил там по снегу. На нем был жилет в горошек и вязаная шапочка, но по белизне кожи за ушами Питер определил, что голова у него выбрита. Незнакомец хлопал в ладоши, заставляя воробьев испуганно вспархивать, как от выстрела: он вел себя совершенно неразумно, как животное. И никто – ни бизнесмен, поднимающийся по красивым восемнадцатого века ступеням Уит Роу, ни идущие за ним следом длинноногие секретарши в коротких пальто – не замечал его. Мужчина снова хлопнул в ладоши, и до Питера дошло, что тот смотрел только на него. Его ухмылка напоминала оскал голодного леопарда. Он двинулся по направлению к Питеру: Питер же застыл, чувствуя, что мужчина движется быстрее, чем шагали его ноги. Он повернулся, чтобы убежать, и увидел на одном из покосившихся надгробных камней у собора маленького мальчика со спутанными волосами и ухмылкой на изможденном лице: не такой свирепый, как тот мужчина, он был с ним единой сутью, одной крови. Мальчишка тоже пристально смотрел на Питера, вспомнившего в этот момент, что видел Джим Харди на заброшенном вокзале. Глупое лицо сморщилось и затряслось – ребенок захихикал. Питер, чуть не выронив учебники, рванулся бежать, боясь оглянуться.

А теперь несколько слов скажет наша мисс Дэдам

5

Трое мужчин сидели в коридоре третьего этажа университетской больницы в Бингэмптоне. Ни один из них не испытывал никакой радости от нахождения тут: Хардести казалось, будто он глупо выглядит в городе крупнее Милбурна, что тут никому нет дела до его власти, а еще, что приехал он сюда напрасно; Неду Роулзу не нравилось надолго покидать кабинет в редакции «Горожанина», полностью переложив на плечи служащих верстку и редактирование; а Дон Вандерлей слишком устал колесить по незнакомым обледенелым дорогам Востока.

Предложение исходило от Рики Готорна.

– Я не виделся с ней целую вечность и понимаю, что она уже давно парализована, однако, может быть, удастся хоть что-то узнать от нее. Если вы, конечно, решитесь на поездку в такую погоду.

Темный полдень напоминал вечер; вьюга копила силы, чтобы вот-вот обрушиться на город.

– Вы полагаете, что между смертью ее сестры и вашим… делом может существовать какая-то связь?

– Все может быть… – допустил Рики. – Я, конечно, не уверен, но кто знает… Разве можно сказать наверняка? Но, поверьте мне, я чувствую, что это важно. Поскольку вы здесь, с нами, мы ничего не станем скрывать от вас. Сирс, возможно, не согласится со мной, а вот Льюис – пожалуй, да. – И тут же быстро добавил: – А может, для вашей же пользы вам следует уехать из Милбурна, и как можно скорей.

И поначалу это предложение казалось верным. Бингэмптон, в четыре-пять раз крупнее Милбурна, даже в такой темный гнетущий день казался другим, более светлым миром: интенсивное движение, новые здания, молодежь, гомон городской жизни – он соответствовал своему времени и отталкивал маленький Милбурн назад, в сентиментальный век дешевого готического романа. Этот город помог Дону понять, каким отрезанным, заброшенным был Милбурн, как неизбежно способствовал он рождению необузданных фантазий Клуба Фантазеров, – и как всем этим Милбурн всколыхнул в воображении образ Доктора Рэбитфута: его город. В Бингэмптоне не витали в воздухе мрачные предчувствия смерти, не чувствовалось тайны, прячущейся в рассказах и ночных кошмарах стариков.