История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– Понимаешь, то, что эти стариканы называют сумасшествием, на самом деле всего лишь другой образ мышления; поживи столько же в этом городишке, и у тебя короеды в башке заведутся, тебе придется постоянно напоминать себе, что весь мир – это не просто один большой Милбурн. – Джим взглянул на Питера, отпил пива и ухмыльнулся, и Питер заметил преломленный свет в его глазах; он давно уже понял, что под «другим образом мышления» была скрыта частичка настоящего безумия. – Вот, например, скажи-ка, Пит, не хочется ли тебе время от времени увидеть, как весь этот чертов город горит синим пламенем? Весь, до основания – чтоб потом одни головешки остались? Мужик, это город призраков, понял? Целый город Рипов ван Винклей[13], Рип ван Винкль Рипом ван Винклем погоняет, стая Рипов ван Винклей с вакуумом вместо мозгов, с шерифом-хроником и вонючими забегаловками для удовлетворения социальных нужд населения…

– А куда подевалась Пенни Дрэгер? – прервал его Питер. – Я тебя не видел с ней уже недели три.

Джим ссутулился над стойкой бара:

– Первое. Она узнала, что я повез мадам Мостин в кабак, и послала меня подальше. Второе. Ее родичи, старики Ролли и Ирменгард, прослышали, что она пару раз гуляла с покойным Ф. Робинсоном. Поэтому они засадили ее дома, не пускают никуда. Мне она об этом не говорила. И слава богу. Я бы тоже ей выдал будь здоров.…

– Ты думаешь, она гуляла с ним, потому что ты возил эту женщину в «Хемфрис»?

– Да черт ее знает, что у нее на уме. Ты считаешь, из-за этого, сын мой?

– А ты? – иногда безопаснее отвечать Джиму вопросом на вопрос.

– Черт. – Он вытянулся вперед и опустил лохматую голову на влажное дерево барной стойки. – Не пойму я этих женщин, – проговорил Джим мягко, словно с сожалением, но Питер видел, как сверкали его глаза сквозь завесу ресниц, и понял, что это была игра. – М-да… Может, ты и прав. Может, и есть тут взаимосвязь, Кларабелла. Скорее всего. И если есть, значит, эта мадам Анна, помимо того, что, раздразнив меня, не дала, еще и обломала мне интимную жизнь. А коли так, то, значит, за ней должок.

Он склонил голову набок и сверкнул глазами на Питера:

– Такие дела, старина. – Согнувшись, он продолжал сидеть в этой странной позе – его голова словно посторонний предмет на стойке – и безумно ухмылялся Питеру.

Питер сглотнул.

Джим резко выпрямился и постучал по стойке:

– Еще две чарки, Солнышко!

– Что ты собираешься делать? – спросил Питер, зная, что неизбежно будет втянут в это, и взглянул в грязные окна кабачка – темные стекла в белых крапинках снежинок.

– Посмотрим. Что собираюсь делать? – Джим задумался, и Питер понял, что Джим уже давно знал, что будет делать, и что это приглашение съездить попить пивка было только началом; его вовлекли в этот разговор, так же как и привезли за город, и все остальное, весь этот треп о «другом образе мышления» и о городе-призраке – все было четко пронумеровано в плане, родившемся у Харди в голове. – Что я собираюсь делать? – Он вскинул голову. – Даже этот сказочный дворец становится скучным после доброй порции пива, поэтому возвращение в наш милый маленький Милбурн доставит нам удовольствие. Да! Мы определенно должны вернуться в милый маленький Милбурн.

– Давай держаться от нее подальше, – сказал Питер.

Джон проигнорировал его просьбу:

– А знаешь, наша милая сексуальная леди выехала из отеля две недели назад. О, как ее там не хватает, как по ней скучают! По ней тоскуют, Пит. Как мне плохо, оттого что я не могу полюбоваться этой аккуратной попкой, поднимающейся по лестнице. Я скучаю по этим глазам, вспыхивающим во тьме коридоров. По пустому чемодану. По знойному телу. И я уверен, ты уже знаешь, куда она переехала.

– Мой отец готовил закладную. Его дом. – Питер кивнул более энергично, чем хотел, и понял, что снова пьянеет.