История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– По мне, так лучше бы его не отрубали, – Джим содрогнулся и оскалился в ухмылке: – В таком местечке, – он показал на респектабельные трехэтажные дома по соседству, – наша дамочка постаралась бы слиться с окружением и, возможно, не стала бы выключать свет, чтобы никто ничего не подумал. – Он склонил голову набок. – Помнишь дом на Хавен-лейн, в котором жил старый писатель, Эдвард Вандерлей? Ты ходил когда-нибудь мимо него ночью? Все дома вокруг освещены, а в доме Вандерлея темно, как в могиле. Жуть берет.

– Меня от этого дома жуть берет, – признался Питер. – И, кроме того, это незаконно.

– Ну ты и зануда, – Хардести повернулся на сиденье и уставился на Питера, который прочитал в его взгляде едва сдерживаемый порыв двигаться, действовать, немедленно творить задуманное, биться лбом об стену и крушить все препятствия на пути. – Думаешь, наша дамочка задумывается, что законно, что нет? Думаешь, заполучив этот дом, она шибко беспокоилась о чертовых законах и законниках – о Хардести, например? – Харди помотал головой с показным, а может и истинным отвращением. Питер подозревал, что он специально накручивал себя, готовил к бою, даже если сомневался в победе.

Джим отвернулся от него и включил передачу; Питер какое-то мгновение надеялся, что Харди объедет квартал и вернется к отелю, но они на первой скорости миновали квартал и остановились прямо напротив дома.

– Или ты со мной, или ты просто сопляк, – сказал он.

– Что ты собираешься делать?

– Для начала выйти, потом заглянуть в окна нижнего этажа. На это тебе хватит духу, Кларабелла?

– Ничего ты не увидишь.

– Господи… – прошипел Харди и выбрался из машины.

Питер колебался не дольше секунды. Затем тоже вышел и последовал за Харди через заметенный снегом газон за угол здания. Они двигались быстро, пригнувшись, чтобы не попасться на глаза соседям.

Через несколько мгновений они сидели на корточках под одним из окон бокового фасада.

– Ну что, Кларабелла, заглянешь в окошко?

– Завязывай так называть меня, – прошептал Питер. – Достало уже.

– Ну ты нашел время, – ухмыльнулся ему Джим, затем поднял голову, чтобы заглянуть в дом. – О, взгляни-ка.

Питер медленно последовал его примеру. Небольшая комната хорошо просматривалась в лунном свете, падавшем из-за их спин. В комнате не было ни ковра, ни мебели.

– Странная леди, – сказал Харди, и Питер услышал смех в его голосе. – Зайдем с тыла. – Он, все так же пригибаясь, побежал, Питер за ним.

– Я так думаю, ее здесь нет, – сказал Хард, когда Питер добрался до задней стены здания. Он стоял, выпрямившись и привалившись спиной к простенку между маленьким окошком и задней дверью. – Такое чувство, что дом вообще пустой, – здесь, за домом, где их никто не мог видеть, было спокойней.

Длинный задний двор заканчивался белым пригорком – заметенным снегом кустом; пластмассовая кормушка для птиц, бассейн, полный снега и похожий на огромный замерзший торт, отделял их от изгороди. Даже в лунном свете он казался таким обыденно-домашним. «Нечего бояться, если рядом с тобой такие предметы», – подумал Питер и через силу улыбнулся.

– Ты что, мне не веришь? – с вызовом спросил Харди.

– Да не в этом дело. – Оба говорили во весь голос.

– Лады, тогда ты смотришь первым.

– Лады, – Питер развернулся и смело шагнул к окну. Он увидел тускло блестевшую раковину, половые доски, плиту, оставленную миссис Робинсон. Одинокий стакан на столе на краешке лунного луча. Если кормушка для птиц выглядела по-домашнему, то эти предметы казались брошенными. Еще один стакан пылился на полке. Питер сразу понял: Джим прав, дом пуст. – Никого, – сказал он.

Харди кивнул, стоя рядом. Затем вскочил на цементную ступеньку перед дверью:

– Чувак, если что услышишь, сваливай. – Он нажал на кнопку звонка.

Трезвон пронизал весь дом.

Оба напряглись, затаив дыхание. Ни шагов, ни голосов в ответ.